Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
на бумаге дешёвая рабочая сила, въезжающая в страну по трудовым визам, выглядит очень привлекательно. Но природных консерваторов заботят другие вещи: в основном выживание их собственного народа и культуры.
Для природных консерваторов экономическая эффективность не обладает высшей ценностью. Если быть точным, выше всего они ценят культуру как продукт и выражение деятельности своего народа. Их идеальное общество вовсе не обязательно показывает заоблачные темпы роста ВВП, но оно пишет симфонии, строит базилики и оплачивает картины Старых Мастеров. Природные консерваторы указывают на эти вещи как на апофеоз западной европейской культуры и объявляют их ценностью, достойной сохранения и защиты.
Понятно, что внимание природных консерваторов к своей культуре немедленно вступает в противоречие с неостановимой машиной регрессивного левого движения, которое, скажем, сейчас пытается добиться сноса статуй Сесила Родса и королевы Виктории в Англии, а с Принстонского университета в Америке хочет сбить имя Вудро Вильсона. Эти попытки вычистить из западной истории политически неугодных левым великих людей для альт-правых особенно оскорбительны — их, помимо заботы о культуре, глубоко занимает героика и героические добродетели.
Всё это — прямой результат десятилетий, которые университетские левые потратили на попытки убрать «мертвых белых мужчин» и их наследие из западной истории и литературы. Консерватора из истеблишмента подобные вещи могут раздражать — в те пять минут, которые он тратит на кофе, переключаясь между телеканалами для бизнесменов и очередным президентским обращением, но для природного консерватора такой культурный вандализм автоматически занимает первую строчку в списке угроз.
Справедливости ради многим мейнстримным консерваторам левачество тоже не нравится — но, как верно замечают альт-правые, они слишком боятся, что их заклеймят «расистами», чтобы что-то с этим сделать. И ничего не делают. Успех Дональда Трампа, пожалуй, первого кандидата со времен Патрика Бьюкенена, который ставит на культуру, явно показывает, что на низовом уровне созрела потребность встать на защиту западноевропейского и американского образа жизни.
Альт-правые много говорят о консерваторах из истеблишмента, которым свободный рынок важнее западной культуры и которые с готовностью поступятся этой культурой, если нужды большого бизнеса потребуют подвергнуть ее опасности через массовый завоз мигрантов. Для таких есть специальный термин — cuckservatives (от «сuckold» — сексуальный фетиш, любителям которого нравится смотреть, как их партнёр занимается сексом с посторонним человеком).
Замедлить или остановить миграцию — один из главных приоритетов альт-правых. Они не одобряют предубеждения на личном уровне, но движение пугает потенциальное демографическое замещение, которым грозит массовая миграция.
Альт-правые не разделяют утопический взгляд на человеческую природу: они, во-первых, сами ставят интересы своей группы на первое место, а во-вторых, признают эту привычку в других — у мексиканцев, у афроамериканцев, мусульман. В обществах, состоящих из разнородных групп, культура и политика — это выражение совокупных интересов таких групп.
Там, где собираются альт-правые, часто говорят о разнообразных апокалиптических сценариях: многие участники движения инстинктивно ощущают, что столкновение интересов двух достаточно больших и этнически различных групп рано или поздно не сможет обойтись без насилия. Короче, они сомневаются, что окончательная «интеграция» как таковая вообще возможна. Даже если и возможна, то она все равно не удастся в классическом смысле, по схеме «мир, дружба, жвачка». Стены на границе — гораздо более надежный вариант.
Интеллектуалы из числа альт-правых утверждают, что культура неотделима от расы. Альт-правые считают, что для сохранения культуры необходимо до некоторой степени отделять их друг от друга. Улица, на которой мечеть соседствует с флагами святого Георга на домах — это не мусульманская и не английская улица; для самости нужны различия.
Некоторые альтернативные правые приводят более изящный аргумент. Они утверждают, что в смешении разных групп общая культура неизбежно начинает ориентироваться на отстающих, и вместо смеси мечетей и эдвардианских особняков на выходе получается смесь атеизма с коровниками из гипсокартона.
Забавно, что альтернативные правые в этом совпадают с критиками того, что левые называют «культурной апроприацией», и движение открыто признаёт это сходство.
Можно утверждать, что у природных консерваторов нет представительства в политике по крайней мере лет тридцать. Мейнстримные республиканцы с 1980-х одержимы экономикой и внешней политикой, у себя дома яростно защищая рейгано-тетчеровский консенсус, а за рубежом — неоконсервативный интервенционализм. Культура и мораль — области, которые действительно волнуют природных консерваторов — целиком и полностью сданы левым, теперь безраздельно контролирующим образование, развлекательную индустрию и прессу.
Покойный Эндрю Брайтбарт писал, что политика вытекает из культуры — тех, кто в это верит, должно удручать реальное количество писателей, политиков и медийных фигур, признающих, что культура — это самое важное поле боя (хотя Мило делает всё, что в его силах).
Природные либералы, которым на инстинктивном уровне нравится разнообразие, довольны радикальными социальными переменами — разумеется, пока эти перемены увеличивают эгалитаризм — теперь представлены на обеих сторонах политического поля. Природных же консерваторов Республиканская партия мало-помалу бросила на произвол судьбы — и то же самое сделали консервативные политические партии в других странах. Разуверившись в своих старых политиках, природные консерваторы ищут новых — Дональд Трамп, альтернативные правые.
Существуют разумные аргументы против трайбалистских настроений альт-правых, но консерваторы из истеблишмента их не приводят. Вместо этого они начинают паническую ругань. Кевин Уилсон из National Review в последней статье объявил, что «белый рабочий класс должен умереть».
Хотя альт-правые в основном имеют высшее образование, они симпатизируют белому рабочему классу и, насколько можно судить по нашим интервью, ощущают это как noblesse oblige. Что касается National Review, то об альтернативных правых они время от времени пишут не менее ядовито, чем об американцах в целом.
Истеблишмент — консервативный истеблишмент — уже давно ответил на страхи белых избирателей уйти в демографическое небытие: он с распростертыми объятиями приветствует их неизбежную смерть. Действительно, Трамп был бы невозможен без назойливого нытья левых прогрессистов, но вообще-то причиной появления этого нового движения можно было бы назвать всю современную медийную культуру целиком.
Людей, которые осмеливаются высказывать беспокойство о судьбе западной культуры, уже не первый десяток лет открыто высмеивают и объявляют расистами. Альт-правые — прямое следствие этой моды. Какими бы идиотскими, иррациональными, трайбалистскими или даже ксенофобскими поднимаемые альт-правыми вопросы ни казались истеблишменту, игнорировать их нельзя, потому что движение никуда не денется. Все в точности по Хайдту: их политические пристрастия — результат их природных склонностей.
Другими словами, левым в этом случае не удастся победить, запретив еще какие-нибудь слова и крича про фашизм (а в последние двадцать лет это их единственная тактика борьбы с несогласными). У правых же не получится откреститься от них, сделав презрительное лицо, и пойти своей дорогой.
Мем-бригады
Чуть выше мы уже упоминали самоцензуру. Но как
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
