воды, залпом выпил полчашки. Понемногу стало отпускать, сердцебиение успокаивалось. Он оделся, долил в чашку еще воды, и вышел на улицу. Сел на лавку, прислонился спиной к каменной стене дома. Закурил. Вскоре на крыльце послышались шаги.
— Ну и что тебе приснилось? — без обиняков спросил Скрипач.
— Тебе тоже? — вопросом на вопрос ответил Ит.
— Поляна, — Скрипач сел рядом, тоже вытащил из пачки сигарету.
— Угу, — подтвердил Ит. — Та самая. Кажется, мы зря его тогда просветили.
— Может, и так, — подтвердил Скрипач.
— Он их нашел, — Ит покачал головой. — И что дальше делать?
— Вытаскивать их оттуда поскорее, — пожал плечами Скрипач.
— А если он туда снова заявится, а там никого нет? — возразил Ит.
— О-па… про это я не подумал, — признался Скрипач. — Хреново.
— А я про что. Но… выбора у нас нет. Кажется. Потому что, если судить по этому самому сну, хреново будет и так, и этак. И потом, эта фраза… — Ит не договорил.
— Какая? — спросил Скрипач. — Я не всё слышал.
— «Мы не можем умереть», — ответил Ит. — Не понимаю, что это может значить.
— Ну, видимо, то, что они не могут умереть, — пожал плечами Скрипач. — Конечно, странно, но почему бы и нет?
— Это не логично, — покачал головой Ит. — И потом, в контексте самого разговора фраза прозвучала странно. Словно он… оправдывался, что ли. Не пойму. Но меня больше волнует, что делать дальше?
— Как это — что? — удивился Скрипач. — Рисковать, конечно. Смотри. Мы их вытаскиваем. Потом — либо он обнаруживает, что их нет, и разносит тут всё к чертям собачьим, либо он не обнаруживает ничего, и, соответственно, ничего не происходит. Что скажешь?
— Да ничего. Ты прав. Раз уж мы в это ввязались… — Ит поежился. — Ладно, где наша не пропадала. Только, думаю, тянуть нельзя. Надо быстрее. Пока он не опомнился. Заметил, как его славно оттуда этими бабочками вынесло?
Скрипач недобро ухмыльнулся.
— Ещё бы, — кивнул он. — Слушай, а вот интересно. Они нас не видели. Оба не видели. Как думаешь, почему так получилось? И почему мы вообще с тобой попали на эту поляну, и нам позволили увидеть этот разговор?
— Есть у меня кое-какие мысли, но озвучивать пока не буду, — покачал головой Ит. — Хотя, сдается мне, наша мудрая жена не просто так убрала кое-чьи вещички в свою кладовку…
* * *
Про этот общий сон, разумеется, рассказали всем во время завтрака — реакция получилась ожидаемая. Надо действовать, как же жалко Мотыльков, что там вообще происходит, вот бы узнать, риск велик, но когда мы без него обходились… и прочее, прочее, прочее. В конце концов Фэб, который больше слушал, чем говорил, поднялся, и сказал, что предлагает начать второй этап операции завтра, в ночь. Последний день отдыхаем и готовимся, предупреждаем заинтересованных, и приступаем. Больше тянуть и откладывать не следует.
— Согласен, — тут же кивнул Саб. — Действительно, хватит уже. А то вам сны снятся, а кое-кто уже душевное равновесие теряет.
Он посмотрел на Эри строгим взглядом, та обреченно вздохнула, и сказала:
— Чистая правда. Мне такая муть в голову лезет, что самой страшно делается. Словно кто-то нашептывает всякие гадости. И что это бессмысленно, и что всё бесполезно, и что мы с Сабом в этом всём вообще никому не нужны, и что нам точно не будут рады… в общем, такое, что удавиться хочется.
— Да? — Ит повернулся к ней. — Серьезно? Таааак… рыжий, ничего это тебе не напомнило, случайно?
— Нет, ты о чем? — удивился Скрипач.
— Самое начало. Секторальная станция. Последние переходы. И…
— Дьявол, который на вас влиял примерно таким же образом, — дошло до Скрипача. — Во как! А вот это лихо. Нет, может быть, это и не он вовсе, но если он — тогда у меня скоро появится много новых вопросов.
— Лучше пусть это будет не он, — покачал головой Ит. — Сам понимаешь. Однако, это тоже показатель того, что дальше тянуть не следует.
— В общем, приступаем, — резюмировал Фэб. — Так. Сейчас доедаем, мы четверо — к Эрлу, остальные — на поляну, завезете оборудование, и замаскируете. Вечером отдыхаем, утром… тоже отдыхаем. Всем нужно будет хорошо выспаться, потому что сами понимаете, какое веселье нам предстоит дальше.
— А если спать не получится? — спросила Эри.
— А тогда снотворное, — твердо ответил Фэб. — Тебе предстоит очень сложная работа, сама понимаешь. Не выспаться нельзя.
— Обожаю слушать, как ты командуешь, — польстил Фэбу Скрипач. — Вот прямо как в военном госпитале сейчас было. Очень похоже. «Рыжий, желтая зона, комбайн, позиция ноль, и убери руку из рабочего поля, пока я ее к пациенту не пришил», — передразнил он. — Прямо тааааак рявкнешь, аж мороз по коже.
— Спасибо, очень приятно, — сардонически усмехнулся Фэб. — Я стараюсь. В общем, доедайте, и вперед.
* * *
К мистикам полетели, разумеется, медики — кроме Саба, который до сих пор не имел пока что возможности подтвердить свой статус, поэтому работать мог только ассистентом на подхвате. Ничего, ничего, успокаивал его Кир. И подтвердишь, и хлебнешь еще «радости» от работы под Фэбовским началом, и люлей отхватишь, и не думай, что если ты опытный боец, с тобой эти номера пройдут, они со мной-то не прошли, так что не обольщайся. Наоборот, радуйся пока, ведь в данный момент Фэб не твой начальник, он тебе может разве что совет дать, и знаком ты с домашним вариантом Фэба, а не с рабочим, который ядовитый. В общем, к мистикам Саба не взяли, а сами полетели еще раз проговаривать и репетировать тактику непосредственно на месте.
Зал решили не делить, это было бы абсолютно бессмысленным и даже вредным действием. Обозначение зон сделали стандартной четверкой — белая, желтая, оранжевая, красная. Четверка эта была всем привычна и понятна. А вот на счет приоритетов аппаратной базы так к общему выводу и не пришли — часть медиков предлагала поставить в ближний доступ реанимационные блоки, другая часть — комплексы со средами. В результате долгих споров пришли к компромиссу. В желтую зону, ближайший доступ, ставится по одному комплексу, и по одному блоку со средой.
