на пол. Он не мог поверить своим ушам — Папс, старый добрый Папс, его защитник — просто продал его неведомой Астарте? Как же так!
Мальчик всхлипнул, но постарался взять себя в руки. Понятно, что если его схватят — это конец всему. Он никогда не вернется к своим, его не выпустят. Он вспомнил слова Папсуккаля о том, что увиденное ими очень дорого стоит. Увиденное им, Азриком — так будет вернее. И эта неведомая Астарта вызнает все, а потом? Потом ничего.
Он заметался по комнате. Что делать? Схватил мешок — внутри все его добро, там же и арнум, такой ценный, там же и статуэтка — Азрику захотелось изо всех сил треснуть ею по стене, разбить на тысячу кусков. Но нет, это еще успеется.
Он приоткрыл дверь и выглянул наружу. Его сердце упало — он увидел трех крупных мужчин, чем-то неуловимо друг на друга похожих, в круглых шапочках и длинных одеяниях. Они смотрели на галерею, словно отсчитывая двери. Увидев его, подобрались и не спеша начали подниматься по лестнице.
Азрик захлопнул дверь и изо всех сил налег на защелку. Он оказался в ловушке.
Глава 10. Ловец губок
В деревню Чернозубый и компания пришли только утром. Тропинка, которая поначалу бодро повела их в правильном направлении, после выписывала кренделя и в какой-то момент начинала уводить их едва ли не в противоположном направлении. Не раз и не два Пульций, например, был готов вернуться, смирившись с безвозвратно потерянным временем, однако Чернозубый упрямо вел их за собой, и наконец они вышли к дороге, которую днем ранее одолел Азрик. Арцет указал им, где он находится, Чернозубый, памятуя прежние неудачи, кругом обошел постоялый двор, бросая шарик так и эдак. На этот раз ошибки быть не могло — мальчик действительно находился там.
На разведку послали Пульция и Кудру — оно осмотрелись изнутри и даже определили комнату, в которой находился Азрик — на втором этаже, над кухней. После этого оставалось лишь дождаться либо удобного момента для взлома, либо момента, когда он решит идти дальше, и перехватить его по дороге. Чернозубый и Рушка остались внутри, наблюдать за дверью, а Пульций и Кудра — на улице, приглядывали за внешней стеной, чтобы у мальца не было возможности смыться через крышу.
День обещал быть скучным — малец не вылезал из своей комнаты, деревенька жила своей сонной жизнью. Пульций аккуратно обрабатывал Кудру — рассказывал ему о злых духах, их кознях, опасности, от них исходящей, а также разных возможностях снять проклятье и необходимости довериться в этом деле именно ему и его господину. Кудра внимал и впитывал.
Вошедшая дюжая троица поначалу их внимания не привлекла — мало ли кто тут ходит. Но смотрели они в ту же сторону, а через минуту малец выглянул из своей комнаты. Выглянул, да и сразу захлопнул дверь — трое побежали по лестнице вверх, явно намереваясь его схватить.
Чернозубый ринулся за ними, Рушка свистнул переливисто и тоже выхватил кинжал. Троица затормозила, удивленно их разглядывая, тут в дверь ворвался Кудра, все понял и тоже ринулся вверх. Пульций замер внизу.
Разминуться на галерее было негде, так что все шестеро растянулись там, причем драться могли только двое. Рушка сцепился с последним в тройке, какое-то время они толкались, но тут не выдержали перила, раздался громкий треск, и они в обнимку рухнули на пол.
Чернозубый, выхватив кинжал, тут же ринулся на второго. Тот оказался в этих делах достаточно опытным — своего оружия у него не было, но он успел оторвать перемычку от сломавшихся перил и, орудуя ею как дубиной, не подпускал Чернозубого близко. Третий в это время яростно дергал дверь, которую малец, видимо, успел запереть изнутри.
Галерея угрожающе скрипела и раскачивалась, собираясь вскорости последовать за перилами вниз, на пол, где до сих пор возились Рушка и его соперник. Кудра стоял в полной растерянности — принять участие в схватке он не мог, мешала спина Чернозубого, да и сам он едва удерживал равновесие.
Чернозубый издал громкий вопль, резко наклонился и пошел в атаку. Противник крепко приложил его по темечку, но тот не обратил на это внимания — врезался головой ему в грудь и сильно толкнул. Тот попятился и столкнулся с первым, который тряс дверь, она как раз начала потихоньку отходить. Чернозубый, продолжая орать, наступал, размахивая кинжалом, побледневший Кудра стоял, изо всех сил держась за ручку другой двери — его конец галереи уже отходил от стены. Какое-то время он пытался удержаться, но тут что-то затрещало, и галерея окончательно рухнула — Кудра полетел вниз и разбил своим телом стол, в другом конце комнаты вместе с кучей пыли упали Чернозубый и оба его противника.
Их падение оказалось фатальным для Рушки — тот, что тряс дверь, приземлился прямо на него и, похоже, сломал ему шею. Счет жертвам сравнял Чернозубый, который, не растерявшись, воткнул кинжал лежавшего под ним противника. Так что встал он один — косматый, страшный, вопящий во все горло. Тот, что свалился на Рушку, с оставшимся в живых товарищем отступили к краю зала, вооружившись чем попало. Кудра, хромая и размахивая ножом, присоединился к своему главарю.
Пульций всю схватку простоял в ужасе, зажав уши руками. Но у него осталось достаточно присутствия духа, чтобы увидеть то, чего не видели сражающиеся — дверь в комнату мальчишки распахнулась, и стало ясно, что там его нет.
Противники медленно сближались, а Пульций, набравшись духу, выскользнул из зала на улицу. Он заметил бегущих к постоялому двору людей — скорее всего, подумалось ему, они будут не на стороне Чернозубого. Но его занимал мальчишка, и он побежал за угол.
* * *
Защелка легла ровно и плотно, но Азрик не тешил себя ложной надеждой — преследовали его люди явно не слабые, дверь высадят быстро, так что единственный путь к спасению — на крышу. Он обвязал мешок вокруг плеча и полез к раме. Руки тряслись. Толкнул еще и еще раз, открывая пошире. За дверью зашумели, но он не обращал на эти звуки внимания. Зацепился, подтянулся и полез дальше, проталкивая себя через узкую щель. На секунду мешок застрял, его окатила волна страха, он дернулся еще раз и наконец-то оказался снаружи.
На улице гулял ветер и собирался дождь — что было даже приятно, так как он уже взмок от волнения. Яростно извиваясь, он выполз на галерею. Встал на ней, держась за стену.
