Диссоциация
Другая характерная форма защиты у сексуальных преступников — это механизм диссоциации. Исследования указывают, что тяжело травмированные дети отщепляют болезненные воспоминания. Расщепление — это психический процесс, обеспечивающий полное или частичное удаление из сознательного восприятия тяжелых эмоциональных переживаний. Это форма процесса разобщения, а также защитный механизм, который дети и некоторые взрослые используют не только для избегания когнитивной реальности, но и для защиты себя от переживаний скорби и спутанности. В клинической практике диссоциацию в наглядной форме можно наблюдать у травмированных пациентов с диссоциативным расстройством, у которых в ряде случаев наблюдается множество интроектов (альтер Эго). Эти интроекты разобщены и не интегрированы с актуальной ситуацией, например, в случае с привычными нам социальными ролями. Этот же механизм характерен для жертв насилия. Собственное Я или Эго задействует механизм расщепления, который позволяет этим людям в момент конфликта или психической травмы жить словно в двух реальностях. Подобные диссоциации также наблюдаются в приведенных выше примерах: Майкл, Билл, Мейсон и Пол жили словно в двух мирах, обособленных друг от друга. Диссоциация приводит к когнитивному искажению реальности. Однако этот механизм функционирует не только у жертв насилия, но и у преступников. Хорошим примером является случай Билла. В течение 34 лет он жил в двух мирах. Механизм расщепления убеждает его в том, что стыд и другие эмоции, которые он в противном случае испытывал бы в подобных ситуациях, не возникают в момент осуществляемых им актов эксгибиционизма. Диссоциация искажает его восприятие[23] и позволяет ему отщеплять преступное поведение, продолжая при этом участвовать в социальной жизни (Билл посещал церковь, а также был женат и имел детей). Механизм расщепления позволяет ему оставаться эмоционально и когнитивно «слепым», а также убеждает его в том, что он осуществляет акты эксгибиционизма только перед «плохими девочками», которым обязательно понравится его поведение. Это также хорошо видно в случае Честена, который сказал, что до поступления на принудительное лечение он жил словно в тумане. Он также добавил, что лишь наполовину существовал на этом свете, остальные 50% его «пребывали в темноте, словно превратившись в оборотня». Когнитивные искажения позволяют преступникам совершать правонарушения, не испытывая чувства вины, потому что эти искажения реальности фиксируются в их сознании в качестве «систем или стратегии убеждений (сценариев)», согласующихся с их сексуальным вожделением. Билл чувствует себя вынужденным обнажаться, руководствуясь представлением о том, что проходящие мимо него девушки в любом случае были «испорченными», что приводило его в недоумение: «Так в чем же их проблема?!» Механизмы проекции и проективной идентификации также вызывают когнитивные искажения. Они же поддерживают внутреннее представление о полярных качествах («хорошее» и «плохое»). Диссоциация — это бессознательный процесс, не подвластный произвольному контролю. Именно этим он отличается, например, от принятия социальных ролей, поскольку последние хорошо интегрированы в нашу личность. Интроекты, возникающие в результате диссоциативного процесса, остаются неинтегрированными, разобщенными элементами, которые вызывают психическую нестабильность человека. Эту динамику можно проследить на примере матери Питера, чей внутренний отщепленный образ («садистская мать») манипулирует сыном и отвергает его.
5.10. З. Идентификация, проекция и проективная идентификация
Идентификация, проекция и проективная идентификация — это бессознательные защитные механизмы, которые управляют сложным комплексным процессом интернализации/экстернализации, используя фантазию. Идентификация — это важный защитный механизм, который способствует психологическому развитию ребенка. Идентификация со (старшими) значимыми другими осуществляется на протяжении всей жизни человека. Если человек отождествляет себя с кем-то, характеристики этого человека интернализуются. Принять на себя особенности другого человека означает идентифицироваться с его идеализированными «хорошими» и(или) «плохими» качествами некоторой идеализированной картинки. Идентификация также может осуществляться в связи со страхом к объекту в целях установления контроля над ним. Такой механизм называется «идентификация с агрессором». Это известный науке процесс, который указывает на склонность человека отождествлять себя с сильной, угрожающей и опасной фигурой. Именно таким образом он пытается избегать угроз, прививая себе сходство с тем объектом, которого он боится, одновременно устанавливая над ним контроль. Известный всем примером идентификации с агрессором является выделение из числа узников капо в немецких концентрационных лагерях, выполнявших роль надзирателей. Они также являлись старостами, барака, посредниками между заключенными и администрацией концлагеря и в целом характеризовались исключительной жестокостью.
Мы можем говорить о проективной идентификации, когда обнаруживаем в других то, чего не хотим воспринимать в себе самих (форма экстернализации). Мы приписываем такие ощущения другим (объектам), потому что стыдимся иметь их в себе. Проекция — это более примитивный, менее целенаправленный защитный механизм, потому что некий конфликт в этом случае не разрешается, но и перестает быть внутренним. Проецирование собственного материала на других людей — это функция, часто причиняющая беспокойство окружающим, поскольку она ведет к нарушению адаптации и неадекватному поведению, которые становятся результатом того, что человек разыгрывает в своей собственной фантазии. Например, Честен и Билл говорили, что они могут делать все что угодно с «плохими девочками», потому что эти девочки в любом случае плохие и сами хотели того, что произошло; в этом случае мы можем говорить о проекции. Для Честена и Билла характерны именно такие мыслительные операции; они уверены в том, что их представления истинны и легко адаптируют свое перверсное поведение к этим идеаторным процессам. Путем проецирования своих сексуальных желаний на «плохих» девочек эти мужчины избегали чувства стыда и понимания того, насколько интрузивно их поведение. Им не нужно было беспокоиться о своих страхах, гневе и других переживаниях. Ложный образ девушек, которые позволяют им сохранять иллюзорную чистоту собственного внутреннего образа самих себя, сводя к минимуму и даже отрицая собственное поведение, позволял переложить ответственность за свое поведение на «плохих соблазняющих девушек» («Они хотели этого, они просили этого»). Посредством такого ложного представления их собственное психическое содержание становится чуждым собственному Я, мысли и поступки не распознаются как принадлежащие самому себе и не ведут к пониманию собственного поведения. Таким образом, проекция является примитивным дезадаптивным механизмом. В случае проекции человек не испытывает сочувствия (идентификации), оно «эвакуируется» в виде спроецированного материала. Спроецированный материал облегчает удаление и отчуждения других, а значит, является эффективным механизмом избегания чувства вины или стыда. Именно это характерно для преступников, не испытывающих сострадания и жалости к своей жертве.
Проективная идентификация — это иной механизм, при котором внутрипсихический материал перекладывается на других лиц, но человек сохраняет эмпатическое отношение к «отправленным подальше» характеристикам или эмоциям. У проективной идентификации множество целей.
а) Фокус в общем сосредоточен на идеализированном объекте или человеке, которому приписывается хорошее качество, или в целях защиты объекта от плохих качеств, улучшения его с помощью проецирования на него хороших качеств (которых
