Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
был ли он чем-то расстроен.
— Гаджо не давала ему нормально жить. Да и дочки тоже. Так бывает, когда позволяешь оторвать себя от корней. Я тысячу раз ему это говорил.
— Кто отрывал Мойсеса от корней? Его жена? Вас беспокоит, что девочек не воспитывали как цыганок?
— Это беспокоило его. Мне плевать, как он растил своих дочерей.
Инспектор Бланко посмотрела на него почти благодарно. Говорил он жестко, словно швыряя слова ей в лицо, но информацию дал ценную.
— Где, по-вашему, может быть Мойсес?
— Понятия не имею. Но здесь его нет. Скажите своим людям, чтобы перестали трогать мою мебель.
Сарате посмотрел на Элену. Она кивнула.
— Хватит, ребята. Благодарю.
Полицейские прекратили обыск. Инспектор Бланко продолжала добиваться ответа:
— Куда вы отвезли мебель в ночь преступления? Это важно.
Капи молча смотрел на нее. Его покрытое морщинами лицо выражало смесь горя и презрения.
— Отвечай, когда тебя спрашивают, — приказал Сарате.
— Да черт с ним, — сказала вдруг Элена. — Пойдем.
Выйдя из магазина, она увидела «Фиат-фиорино», припаркованный у двери. Она погладила кузов, словно покупатель, приценивающийся к антиквариату.
— Почему ты не дала мне дожать его? — спросил Сарате.
— Ты еще молод и должен многому научиться. Эти люди не сотрудничают с полицией.
— И поэтому мы должны оставить их в покое? Это он мог заказать убийство Мигеля Вистаса. И наверняка он где-то прячет Мойсеса.
— Мойсес не убийца.
— Почему ты так думаешь? А ДНК на теле его дочери?
— Не знаю. Но он не убийца. ДНК, конечно, важна, но это еще не все.
— Зачем ему бегать от полиции, если нечего скрывать? — настаивал Сарате.
— Мне нужен ордер на наблюдение за этим фургоном. — Элена проигнорировала его вопрос.
— Ты не ответила!
Она пошла вниз по улице.
— Ты куда?
— Мне нужно кое-что сделать. Попроси ордер на слежку, — приказала она.
Сарате перевел взгляд на «Фиат-фиорино». Записал номер. Он начинался с 94.
Глава 42
Асенсьон совсем не нравилось, что к Сальвадору явилась полиция, но инспектор Бланко объяснила, что дело крайне важное.
— Важное для вас, — сказала Асенсьон. — А мне важно, чтобы муж не волновался.
— Нам предстоит арестовать человека за убийство родной дочери. А я считаю, что он невиновен.
— А какое отношение к этому имеет мой муж?
— Очень большое. Он расследовал смерть Лары Макайи и знает то, чего нет в полицейском отчете. Позвольте мне поговорить с ним, пожалуйста. Это займет всего минуту.
Сальвадор Сантос сидел в кресле у двери в сад. Он пристально смотрел на лимонное дерево, которое давало хорошую тень. Асенсьон вошла нарочито тихо, как будто любой шум мог расстроить больного.
— Сальвадор? — нежно сказала она.
Муж не повернулся к ней, поэтому она приблизилась и взяла его за руку.
— Скажи этой полицейской, пусть войдет.
Асенсьон смотрела на него, не понимая. Она собиралась деликатно разрядить обстановку, но муж уже принял решение и выбрал самый короткий путь.
— И позволь нам поговорить наедине.
В его голосе прозвучали властные нотки. В нем проснулся полицейский. Элена, медлившая на пороге, решительно вошла.
— Привет, Сальвадор.
— Будьте кратки, пожалуйста, — попросила Асенсьон, прежде чем выйти.
Элена оглядела гостиную, ища, куда сесть, так чтобы оказаться с больным лицом к лицу. Ей показалось, что табурет для фортепиано подходит лучше всего. Она поставила его напротив Сальвадора и села.
— Я Элена Бланко, расследую смерть Сусаны Макайи.
— Цыганской невесты.
— Как вы сказали? — удивилась инспектор.
Сальвадор улыбнулся.
— Так мы называли ее сестру. Сусана тоже собиралась выйти замуж?
— Да. Это два практически идентичных убийства.
— Тоже с червями?
— Я вижу, вы следите за новостями.
— Читаю все меньше и меньше, очень устаю. Но голова пока работает.
— Насколько я знаю, это убийство было вашим последним крупным делом.
— У меня вроде были потом еще какие-то расследования. Но стало плохо со здоровьем, и я отошел от дел. А вы, пока молоды, старайтесь жить на полную катушку.
— Я стараюсь, каждый день.
— Это хорошо. Хотя, пока убийца на свободе, а ты должен его поймать, жизнь не в радость. Это лишит сна любого. А вы хорошо спите по ночам?
— Плохо.
— Значит, вы хороший полицейский.
— Не говорите мне «вы», пожалуйста. Мы коллеги.
— Тогда ты тоже не говори мне «вы».
Элена вежливо улыбнулась. Она с трудом скрывала нетерпение: кажется, старик не прочь поболтать. Может, Асенсьон просто похитила его и наслаждалась тем, что наконец-то взяла старого полицейского под полный контроль.
— Сальвадор, ты лично расследовал смерть Лары.
— Не лично. Наша работа — командная.
— Я знаю, но ты был главным, как и я сейчас. Мне нужно узнать кое-что важное.
— Посмотрим, смогу ли я тебе помочь. Воспоминания приходят и уходят по собственной прихоти, никогда не знаешь, что взойдет в саду твоей памяти. — Он улыбнулся, довольный метафорой.
Элена придвинулась ближе, чтобы атмосфера стала еще доверительнее.
— Почему ты подозревал отца?
— Отца? Нет, кого я подозревал, так это семейного фотографа. Я был уверен, что он убийца.
— Но у отца взяли ДНК. А это не делается, если нет обоснованных подозрений, что он имеет какое-то отношение к преступлению.
— М-м-м…
Сальвадор потер подбородок, словно искал ниточку, за которую можно ухватить ускользающее воспоминание.
— На трупе что-то нашли, — сказал он вдруг.
— Волосы?
— Может быть. Это были волосы фотографа, конечно. Он и убил ее.
— Но все указывает на то, что Сусану убил тот же человек. А Мигель Вистас в тюрьме.
— Я говорю о Ларе. Ее убил Мигель Вистас. Про Сусану я ничего не знаю. Но ее мог убить подражатель.
— Над этой версией тоже работаем, но с учетом всех обстоятельств она кажется мне маловероятной.
— Я никогда не встречал подражателей, если честно.
— Почему ты взял ДНК у отца?
— Чтобы избавиться от сомнений, я полагаю.
— В деле Лары нет показаний отца. Официального допроса не было?
— Полагаю, был.
— В деле его нет.
— Он потерялся. Ты удивишься, если узнаешь, сколько важных бумаг теряется каждый год в полиции.
— Сальвадор, уже есть ордер на арест Мойсеса Макайи. А я считаю, что он невиновен.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что отец не может так зверски убить своих дочерей.
— Нормальный отец не может. Но мы имеем дело с убийцами, а не с обычными людьми. Мойсес Макайя цыган.
— Как ты сказал?
Элена не поверила своим ушам. Она заглянула в глаза Сальвадора и увидела притаившийся в глубине страх. Это продолжалось всего секунду, старик сразу же отвел взгляд от инспектора и стал смотреть на лимонное дерево, на сирень, на жасмин. Пьянящие ароматы струились в открытую дверь.
— Мойсеса заподозрили только из-за того, что он цыган?
В вопросе прозвучало обвинение, которое инспектор постаралась смягчить движением руки. Но было поздно: Сальвадор Сантос уже закрылся и насторожился. Его нижняя челюсть заметно дрожала.
— В полиции нет расизма, сеньорита. И никогда не было.
— А вы? Вы лично расист?
— Говоришь мне «вы», чтобы оскорбление было не столь явным?
— Почему ты заподозрил Мойсеса Макайю?
— В начале расследования я подозревал даже свою тень. Я запросил ДНК, чтобы сузить число подозреваемых.
— Почему в деле нет твоего запроса на анализ ДНК?
— Не помню.
— Когда тебе удобно, ты ссылаешься на слабую память.
— Убирайся из моего дома.
— Что произошло на том допросе? Его били? Его оскорбляли потому, что он цыган?
— Зачем спрашивать, если у тебя уже есть ответы?
— Ты потерял протокол допроса, потому что ты расист?
— Асенсьон! — закричал старик. — Асенсьон! — Он судорожно замахал руками, видимо ища колокольчик, чтобы позвонить.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
