Артем снова накинул капюшон и, придерживая его рукой, двинулся в сторону ямы. Ему казалось, что ветер только усиливается, словно пытаясь не пустить Артема к водонапорной башне. Когда он подошел к месту, каждый шаг против ветра давался уже с трудом, но стоило ему спрятаться от ветра за башню, тот тут же стих, будто для виду сдался упорству человека, но на самом деле, как опытный хищник, только притаился в ожидании, когда его жертва выйдет из укрытия.
Артем поднялся по лестнице до гнезда. Лестница была приставлена так, что можно было без труда залезть и в само гнездо, что Обухов и сделал. Он подивился размеру птичьего жилища и попытался представить, что за птица должна сюда прилететь, и решил, что, скорее всего, аист. Артем лег на спину и достал телефон. Шкала качества сигнала сообщала, что связь здесь должна быть прекрасной. Тут же подцепился интернет, и телефон весело, словно очнувшись от летаргического сна, запиликал уведомлениями. Артем почувствовал, как ушло напряжение последних двух дней. Словно мир сообщил ему, что он по-прежнему рядом, где-то там за озером и за лесом существует привычная жизнь. Артем сейчас не чувствовал своей обычной злости на мир, в один момент осознав, что и сам причастен к тому, каков мир. Обухов запустил приложение VK и включил в плейлисте песню Radiohead — Creep. Бодрый ритм рекламного объявления перед песней не только не взбесил Артема, он улыбнулся ему как родному. Когда реклама закончилась и началась песня, Обухов от удовольствия закрыл глаза, забыв в этот момент, зачем он вообще забрался в это гнездо. Уже на припеве, когда Артем начал тихонько фальшивить, пытаясь подпевать, он услышал со стороны ямы тревожное — бум-бум, похожее на удары в огромный барабан или шаманский бубен. Обухов приподнялся и посмотрел в сторону ямы. Он видел, как над ней поднимался пар, словно от дыхания огромного древнего зверя, спящего на дне пропасти. Еле отведя взгляд от ямы, слева Артем увидел, что находится за тем самым высоким забором. Во дворе, помимо дома из красного кирпича, стояла добротная, недавно срубленная баня, чуть поодаль от нее еще одна постройка, похожая на столярную мастерскую, это Обухов понял по горкам древесной стружки рядом с ней и по аккуратно сложенным, уже обтесанным массивным бревнам. Там же, рядом с мастерской, Артем разглядел несколько гробов, еще свежих и не обитых. Труба на крыше бани вовсю пыхтела, и Артему жутко захотелось спрятаться сейчас в ее жаркую утробу, а затем выскочить разгоряченным, обновленным и прыгнуть в сугроб.
Обухов чуть не забыл, зачем забрался сюда и, спохватившись, набрал номер полковника Шадрина.
— Разрешите доложить?
— Давай, Артем, что у вас там?
Артем решил, что он больше у полковника не в опале.
— Проблемы с машиной, пришлось бросить, я координаты вам скину, может, отправите кого с транспортом к нам. Яма действительно огромная, датчики поставили. Майор Усаченко приболел, вроде бы ничего серьезного.
— Местные как отнеслись?
— Нормально, еще не со всеми поговорили, но встретили без проблем.
— Добро, выясните, что там эта Чернова хочет, та, что пост написала про яму, и сворачивайтесь. Транспорт за вами отправлю, завтра к вечеру заберут вас. Отбой.
Шадрин отбил звонок. Артем смотрел на дисплей телефона, словно ждал от него чего-то еще. Ему казалось, что Шадрин был как-то чересчур благожелателен. Не похоже это было на полковника. Да и голос будто и не его был. Бум-бум-бум — донеслось со стороны ямы. Звук был громче, глубже и раскатистее, Артем даже не услышал, а почувствовал его где-то в груди. Обухов спешно спустился с водонапорной башни и быстрым шагом отправился к дому Харитона.
Артем застал майора сидящим на крыльце. Усаченко выглядел бодро, и Артем искренне обрадовался, что Степа чувствует себя лучше: меньше всего Артему сейчас хотелось остаться в Русово без него.
— Доложил? — спросил Усаченко.
— Да, пришлют за нами машину.
— Это хорошо. А Харитон в баньку нас зовет.
— Отлично, — обрадовался Артем.
За домом из красного кирпича оказалось небольшое картофельное поле, за которым Обухов с Усаченко увидели стоящий немного на отшибе старый, но добротный дом с резными наличниками по окнам, не так давно крашенными в голубой. Харитон рассказал, пока они шли к дому через поле, что в Русово жилых домов вместе с Харитоновым всего четыре, остальные пустуют.
В окне дернулась занавеска. Дверь открыла такая хрупкая сморщенная старушка, что Артем начал переживать, как бы она сейчас не развалилась.
— Теть Вер, нам бы в баньку, — сказал Харитон.
— Проходите, милые, только не топила я, топить баню надо, — словно извиняясь, сказала бабуля.
Харитон взял в сенях топор и вышел во двор. Крепкие чурки с треском разлетались под тяжелыми ударами топора. Казалось, Харитон не прилагает никаких усилий, но даже сучкастые поленья поддавались с первого же удара.
— Харитон, кто такой этот Гриша? — спросил Артем.
— Местный сумасшедший, — Харитон поставил очередную чурку на землю и хватил топором. — Как яма появилась, наверное, знаешь?
— Знаю.
— Гриша был в числе тех, кто бурил скважину. Когда исследования свернули, разъехались все, но Гриша остался. Влюбился в Ленку Чернову, — Харитон показал на дом из красного кирпича. — Когда скважина начала превращаться в яму, у Гриши с головой плохо стало. Все время говорил, что яма его зовет и скоро придет время бездны. Так он безобидный, но стоит кому в деревню приехать, так приходится с обрезом ходить. Буйный становится, ну ты видел.
— Получается, вас здесь только четверо? Ты, Гриша, бабка Вера и барышня с гробами?
— Получается так. Видел гробы?
— Видел, когда на башню забрался. Что вы тут делаете? Почему не уезжаете? Яма эта опять же все больше становится.
— Да куда ехать-то? А яма, да хрен с ней. Мы уж много лет на краю этой ямы живем. Перемрут здесь все раньше, чем она до нас доберется.
— А живете чем?
— Хозяйство и гробы с крестами. Гриша гробы делает с крестами у Черновой в мастерской, она бархатом обшивает, бархата у нас много. Раньше здесь Дом культуры «Родина» был. Сгорел. Кулисы бархатные только спасти успели. Столько гробов можно обшить, город похоронить хватит. Я гробы в город в ритуальную контору отвожу. Так и живем. Главное, чтобы аист прилетал. В этом году что-то он задерживается. Гнездо видел на башне?
Харитон собрал наколотые дрова и ушел топить баню.
Бум-бум-бум, — услышал Обухов вдалеке.
После бани бабка Вера поставила на стол большую кастрюлю борща, тарелки, ложки и литровую банку самогона.
— Картошечки бы еще вареной, — сказал Степа и потер ладони.
— Картошечка! — крикнула
