Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
class="p1">– Я молодой наглец, – печально сказал я, – а никакой не писатель. Наверное отвлек вас от создания очередного гениального творения? Нового стихотворного шедевра?
Гоголь фыркнул из-за куста.
– Говорите, говорите, – подбодрил меня Пушкин, – не обращайте внимания на нудных богомольцев. Все равно сегодня ничего не пишется. Да и в чем Гоголь прав, все, что я сейчас пишу, никогда не будет опубликовано. Пишу и рву, пишу и жгу…
– Да собственно я и пришел к вам с просьбой написать коротенькую вещицу, которая будет быстро опубликована в 21 веке.
– Не может быть! – ахнул гений. – Так вы добрались сюда из мира живых?
– Да. Я пришел к вам с просьбой от чертей.
– Так вы из ада? – опять ахнул Пушкин, а Гоголь зарычал и спрятался в куст поглубже.
– Ну что вы! – отверг такую ужасающую идею я. – Я не больно-то набожен, но к аду не имею никакого отношения. Пришел по просьбе от созданных вами чертей, из вашей сказки «О попе и работнике его Балде». Уж очень их донял Балда, который совершенно разорил чертей ежегодным взиманием оброка золотом.
Александр Сергеевич расхохотался.
– А вы вроде как от них ходатаем пришли? Избавить их от поборов?
– Да ну да.
– Даже и не знаю, – засомневался классик, – как-то это неправильно…
– Черти, это несомненно самые низменные создания и совершенно падшие существа, – угрюмо заметил из куста набожный Гоголь, – и их надо всячески изводить!
– Настоящие черти, это конечно зло, и с ними несомненно надо бороться, – согласился я, – только ведь подводные черти, это всего лишь падшие существа, созданные великим русским поэтом Пушкиным, писавшим:
И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я свободу
И милость к падшим призывал.
Так проявите вашу милость к собственным падшим творениям, Александр Сергеевич!
Пушкин аж крякнул, покрутил головой и взялся за перо, а я отошел в сторонку, чтобы не мешать классику творить.
– А что, молодой человек, – негромко спросил меня отошедший вместе со мной Гоголь, – Пушкина все еще читают?
– Творчество Александра Сергеевича это непревзойденная вершина стихосложения, которую изучают даже дети в школах, – честно ответил я.
– И что, даже эту его поделку, сооружаемую наспех по вашей просьбе, издадут?
– Разумеется. Это же Пушкин!
Гоголь завистливо вздохнул.
– А тут хоть пиши, хоть не пиши, все равно знаешь, что это никто и никогда не будет читать!
– Зато те произведения, что вы создали при жизни, читали и будут читать. Великолепные ранние произведения, чудесный «Ревизор», спектакли по которому до сих пор с успехом идут в театрах, и вершина вашего творчества «Мёртвые души», которые актуальны и в 21 веке. А второй том этого шедевра я читал в ранней редакции, так там шуток больше, чем в первом томе. А как начнешь читать более позднюю версию, обзеваешься от этого занудства. Вам Богом дан великий талант писателя, несущего веселье и добрый юмор русскому народу, а вы променяли этот драгоценнейший Божий Дар на молитвы!
– А помочь собственной душе, – не сдавался Гоголь, – это же важнее!
– Ваша душа уже давно пристроена куда надо после вашей смерти, а вы сейчас литературный персонаж Сказочного Мира и тратите время на ерунду.
Гоголь чуть поколебался.
– Вы может быть подождете до завтра, а я что-нибудь чрезвычайно веселое напишу?
Теперь заколебался я. Я так люблю произведения Гоголя! Но вспомнил ждущую меня Липу и отверг сомнения.
– Извините, слишком большой риск для жизни. Тороплюсь.
– Так может быть в другой раз? – тоскливо спросил Николай Васильевич.
– Все может быть, – не стал я его разуверять.
И Гоголь исчез в роще, видимо побежал творить очередной шедевр.
Александр Сергеевич закончил через десять минут. Протягивая мне пару исписанных листов, он сказал:
– Здесь все, что нужно моим чертям. Этим они Балду отвадят. А я пока напишу о том, как потом Балда на чертовке женился. Вот где будет веселье! Заходите еще, жду!
Я торопливо засунул творение гения за пазуху, защищая его от огня, и рванул к Калиновому Мосту. В этот раз я форсировал Смородину без всяких приключений и был отведен майором домой.
По дороге сделали ксерокопию стихов для чертей, и я предупредил майора:
– Вы, Вольдемар Иванович, не торопитесь с опубликованием.
– А что ж так?
– Да не верю я этому черту, мутный какой-то тип.
– Ну, как скажешь, – согласился Бобёр.
Ночью опять приперся черт.
– Ну что, добыл стишки? – гадко ухмыльнулся он своей противной рожей.
Было ясно, что Дурила затевает какой-то гнусный обман.
– Добыл, – подтвердил я.
– Давай их сюда, – протянул волосатую лапищу мерзавец.
Счас! – промелькнуло у меня в голове, носи не стаптывай! – и я протянул гаду четкую ксерокопию. Дурила скоренько ее прочел и сразу заторопился к дому.
– Ну, я побежал, – самозабвенно врал черт, – у меня там двадцать малых детишек по лавкам плачут.
– А второй артефакт?
– Так ищем, но нету пока ничего. Да увидимся еще, мы же никогда не обманываем, – бочком уже двигался к выходу Дурила.
– Ну, как умаетесь дальше оброк Балде платить, заходи, – ласково улыбнулся я.
Черт опешил.
– Но вот тут же написано, что чудом выживший поп, к которому вернулся ум, решил отказаться от оброка и запретил Балде его взыскивать!
– Разумеется, – подтвердил я, – и написан текст Александром Сергеевичем Пушкиным собственноручно.
– Так в чем же дело?! – взревел черт.
– А все дело в том, что ты как был Дурила, так дураком и остался. Пока рукопись не опубликована и читатели ее не прочли, никакой силы она не имеет.
– Да я…, – налился злобой черт, – я тебя!
– Смотри не лопни от впечатлительности, – предостерег нечистого я, – меня ты можешь хоть убить, это ни на что не влияет, не я этим занят.
– А кто? – прохрипел Дурила.
– Сотни людей во ФСИКИА, ФСБ и министерстве обороны. Ваша подводная шарага против них слабовата. Так что беги, нянчи деток и ищи второй артефакт.
Черт понурился.
– Твоя взяла, – горестно сказал он, – сейчас вернусь, – и исчез.
Я усмехнулся – искусству переговоров папенька обучал меня с детства, и вот наконец-то закономерный результат. Дурила быстро притащил тяжеленный перстень из синеватого металла.
– Вот, от сердца отрываю, – вручая мне кольцо, заявил он. – Вихрь-Перстень. На пять верст сносит все на своем пути, хоть на суше, хоть на море. Нажимаешь вот тут сбоку шпенек вверх, и Вихрь вылетает из перстня. Показываешь пальцем в нужную сторону и говоришь «Круши!». А как решишь, что достаточно, говоришь «Вернись!», и когда Вихрь втянется назад в перстень, сдвигаешь шпенек вниз. Мы им богато изукрашенные корабли топим ради добычи. Так что
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
