числе и в одежде. Так что в обратный путь я тронулся, волоча за собой легко скользящий труп, прикрытый белой накидкой придавливающей найденные дрова. Лицо трупа прикрыл тряпкой. Очень уж зябко мне в этой ледяной пустыни становилось от одного только вида оскаленных в последнем усилии зубов, упрямо открытых замерзших глаз и сведенных бровей. Старик умирал в бою. Судя по позе, судя по положению трубы, перед смертью он лежал на спине и полз, отталкиваясь здоровой ногой и трубой. Но не повезло дважды — угодил в небольшую то ли трещину, то ли смерзшуюся лежку большого медведя, откуда выбраться уже не смог. Хотя пытался — на льду множество царапин, оставленных концом трубы. Глядя в черное небо, дыша воздухом свободы, семидесятилетний старик упрямо бился за жизнь. Но не преуспел. Когда затих и перестал дышать, ему, судя по всему, повезло первый раз — со склона холма соскользнул намерзший лед, превратившись в крепкое и прозрачное надгробие. Червям он не достался.
Я же получил не только трофеи и груз за спиной, но и новую информацию для размышления — чует ли здешнее зверье запах пищи сквозь лед, а не снег?
И если сквозь лед не чует — что, как мне кажется, вполне логично, как это можно использовать?
Волоча за собой труп, я улыбался.
Сразу по многим причинам.
Я получил неплохой заряд мотивации от старика в красной шапке. Бороться надо до конца!
Тяжелый рюкзак и труба — неплохая добыча.
Старик получит достаточно достойное погребение.
Я получил новые знания о природе — чего только стоят летающие твари.
И я понял, что и как мне следует делать дальше. Пусть только в общих чертах, но я это понял. И уже сегодня сделаю первый шаг в нужном направлении.
Пригнувшись, я прибавил шагу, бдительно поглядывая по сторонам и ломая голову над тем, как бы половчее, побыстрее и дешевле осуществить свою задумку. Не главную, далеко не главную, но интересную и несколько авантюрную задумку.
* * *
Раздавшиеся при моем возвращении радостные голоса осеклись, когда клубящиеся у пола облака морозного пара рассеялись и стало ясно, что сегодня охотник притащил не медвежью тушу, а промороженный до стеклянного звона посинелый труп.
Отвязав веревку — не волочь же со скрежетом мертвое тело по полу — оставил покойника у входа и зашагал к «монастырю». Далеко идти не пришлось — монахи сами поспешили навстречу.
— Умер в пути — пояснил я, кивая в сторону старика — Нога в колене сломана, но он полз, старался. Не знаю крещен ли, но…
— Мы позаботимся — правильно понял меня монах с жиденькой бороденкой.
— С вещами его поступайте сами как знаете — говоря так, я не испытывал беспокойства. Перед входом в Бункер остановился и тщательно обыскал покойника, постаравшись прощупать даже кроссовки. Не из жадности одной только — хотя тут каждый обязан проявлять здоровую жадность, чтобы выжить. Но я искал не золото, а что-то более полезное. И нашел в смерзшихся карманах кое-что действительно стоящее.
В плоской жестянке имелись лекарства. Аспирин. Но-шпа. Целый блистер драгоценного парацетамола. Несколько пластырей. Десяток черных таблеток без пояснения — надо полагать активированный уголь, в чем я убедился сначала лизнув, а затем и разжевав одну из них. И пачка неизвестного мне лекарства с труднопроизносимым названием.
Две крохотные бутылочки водки.
Три пистолетных патрона, на оружия нет и намека.
Нож.
Топорик с короткой изогнутой рукоятью.
И это я еще не заглядывал в рюкзак.
Нож и активированный уголь я заранее отложил в сторону и передал монахам. Добавил:
— Его вещи — ваши. Трубу не смог вытащить из его пальцев — но она мне нужна. Под накидкой дров немного. Саму накидку…
— Накидку выбьем от снега и принесем вместе с трубой — кивнул монах — Благое дело ты совершил, Охотник. Не каждый потащит за собой стылое мертвое тело. Благодарим за нож и лекарства.
Ничего не ответив, кивнул и потопал к лестнице, игнорируя любопытные и жадные взгляды медленно стекающихся к дверям жителей Холла. Привязав пожитки к свисающей веревке, не спеша поднялся наверх, вытянул туда же свое имущество и скрылся в хижине.
Меня сжигало любопытство. Но первым делом я заставил себя развешать оружие и верхнюю одежду. Счистил и вымел прочь снег. И только после этого взялся за похрустывающие от сковавшего их мороза тесемки рюкзака.
Что подарил мне медведь, счистивший мохнатым пузом снег с ледяной могилы?
Улов не разочаровал, но особо и не порадовал. Десяток монет, три хрустальных лебедя, не меньше пяти небольших иконок — такие носят в бумажнике. Советские наручные часы в плохом состоянии. Мешочек с золотыми зубами. Мешочек с разбитым сотовым телефоном — кнопочная версия. Аккуратный сверточек с циркулем, транспортиром и деревянной линейкой. Книга с иероглифами. Пяток различных нагрудных значков. Остальное пространство занимала одежда, теплые тапочки, старая бейсболка и солнцезащитные очки в пластмассовой оправе.
Во втором рюкзаке — подтверждая что все мы во многом одинаковы — оказался примерно такой же набор предметов. Что и логично — старики-сидельцы долгие годы усердно копили монеты и зубы, разные безделушки, теплую одежду и лекарства. Универсальный товар.
Перебрав находки, сложил в рюкзак почти всю одежду и обувь, иконы, мешочки с зубами, лебедей и статуэтку пастушки. Распихал по карманам еще пару предметов, прихватил с собой термос и спустился вниз, где коротко пообщался с понятливыми монахами, что с благодарностью приняли одежду, иконки, статуэтки и зубы. Такой вот набор считай равноценных предметов. Глянув на потолок, убедился, что свет и тепло не покинули Холл. И потопал по лестнице вверх, по пути помахав знакомым старикам и указав на один из пустующих столов. Те закивали, дав понять, что намек поняли и будут ждать.
Я же, миновав Центр, не забыв поздороваться со стайкой часто кивающих старушенций, остановился у входа Замок.
— Как оно там, Охотник? — поинтересовался вставший навстречу старик в матросском свитере.
— Холодно — ответил я.
— Как будто иначе было когда — усмехнулся старый охранник — С чем пожаловал? Вроде как не медвежатину, а труп промороженный сегодня приволок?
Быстро тут слухи расходятся.
— Мне кое-что нужно.
— Говори.
— Литр самогона.
— Сделаем. О цене не спрашивай — тебе бесплатно на этот раз.
— За бонусы спасибо — улыбнулся я.
— Еще что?
— Исправный дробовик и небольшой запас патронов с самой крупной картечью — буднично произнес я.
Старик кашлянул, оттянув высокий воротник свитера, покрутил со смешком шеей.
— Ну ты сказанул, Охотник.
— Там — я ткнул пальцем в сторону выхода — Летающие огромные
