плащ, а его горделивая осанка не оставляла сомнений, что он из рода Танистри. Тами решила, что должно быть это старший брат Соланы — Хадвин, наследник Коулдрэджа.
За блондином во дворе показался юноша с густой копной каштановых волос. У него были приятные черты лица, полные губы, и голубые глаза. Внешне они с Хадвином совершенно не походили друг на друга. «Кто же это?» — гадала Тами, разглядывая всадника, но въехавшая во двор большая крытая повозка, золоченная по бокам, отвлекла её внимание. К повозке уже торопились Кейла Вэлдон и Джорли. Следом за ними шёл Мариус; его поджарую фигуру, облачённую в тёмно-синий камзол, который невероятно шёл ему, Тами не спутала бы ни с кем другим.
Тем временем, двери повозки отварились, и наружу поочерёдно вышли две блондинки. Одна оказалась возраста Кейлы Вэлдон, приятной наружности, и это могла быть только Лисия Танистри, мать Соланы. Следом за ней показалась и сама Солана: ей не больше восемнадцати лет, у неё длинные светлые волосы, она стройна и чудо как хороша. Даже со своего окна Тами видела её красивое лицо с мягкими пухлыми губами, точёными скулами и широко распахнутыми серыми глазами. На ней было шёлковое длиннополое платье цвета летнего неба, делающее её похожей на прекрасную принцессу, о которых поют в своих балладах странствующие певцы в Этелхорде.
Обменявшись взаимными приветствиями, гости вместе с хозяевами направились ко входу в замок. От Тами не укрылось, что лорд Вэлдон предложил руку своей невесте, которую та приняла с обворожительной улыбкой на губах, и дальше они пошли вместе.
Непослушными одеревеневшими пальцами Тами закрыла окно и отошла от него. Ничего интересного там всё равно не было.
Солана
— Кажется, мы на месте, — произнесла Солана, как только услышала протяжный звук трубы. Она отворила тонкие занавеси, и сквозь образовавшуюся щель поглядела в окно. Так и есть, впереди возвышался Риверсайс, огромный и величественный, будто сотворённый самой природой из серого камня. Алые лучи солнца золотили крыши высоких башен, тянувшихся по спирали к самому небу. Уголки губ Соланы слегка дрогнули, стоило ей представить себя хозяйкой этого великолепия. И она ей обязательно станет. Она ведь из рода Танистри, а они привыкли добиваться желаемого. Любыми методами.
— Хвала богам! Эта дорога едва не доконала меня! — ответила ей Лисия, изящными движениями расправляя складки на своём дорожном платье. — Как я выгляжу?
— Безупречно, мама, — окинув её внимательным взглядом, ответила Солана. — Словно и не было всех этих долгих дней пути.
Солана брезгливо повела плечами. Они добирались от Коулдрэджа до Риверсайса целых тридцать семь дней, и каждое мгновение пути казалось ей ненавистным. Воздух вокруг был морозным и колючим, а перевалы Северных хребтов завалило снегом так, что им с матерью приходилось по нескольку часов дожидаться, пока люди отца расчистят путь. Повозка то и дело застревала в сугробах, и её буквально выкорчёвывали из-под мокрого снега. А снег был везде; он щедро сыпал с неба, забивался в щели между дверцами и полами повозки, залетал под капюшон. Всё это неимоверно злило Солану.
По мере продвижения их отряда на запад, снега на полях становилось всё меньше и меньше; в какой-то момент он и вовсе исчез, и дальше повозка покатилась по утоптанной бурой земле. Застенчивое солнце стало изредка выглядывать из-за хмурых тяжёлых облаков, прогревая повозку, и Солана скинула с себя тёплый плащ, отороченный соболиным мехом. То тут, то там на земле и на пригорках виднелась чахлая зелень, а ближе к Арланскому лесу она уже росла сплошным бархатным ковром, и Солана, наконец, выдохнула. Север остался позади, сразу за лесом начиналась земля Вэлдонов.
По обеим сторонам от Янтарной дороги виднелись небольшие деревеньки. Глинобитные дома с грифельными крышами жались друг к другу; лошадиное ржание доносилось с конюшен.
— Сколько крестьян у Вэлдонов. Ты только взгляни, деревня на деревне, — изумилась Лисия, поглядывая в окно. — На севере такого не встретишь. А поля? Ты видела?
— Во имя богов, мама, закрой окно! Сейчас вонь от этих лачуг забьётся внутрь, — сморщив нос, отвечала Солана.
— Ты права, — согласилась Лисия, прикрывая окно повозки. До конца пути они его больше не открывали.
Пока они въезжали во двор через главные ворота, распахнутые настежь, повозка мерно покачивалась из стороны в сторону.
— Тебе следует привести себя в порядок, Солана, — Лисия укоризненно взглянула на дочь. — Твой жених должен увидеть прекрасную розу, а не увядающий чертополох, взросший где-то на обочине.
Солана поправила волосы, что золотой волной спадали на плечи, а Лисия стала пощипывать ей щёки, отчего они приняли румяный вид.
— Вот так уже лучше, — сказала Лисия, и её взгляд, в котором сквозило неодобрение, заскользил по фигуре Соланы. — Всё же следовало надеть лиловое платье.
Повозка последний раз качнулась, и замерла.
— Помни для чего ты здесь, Солана, — сказала Лисия.
Солана помнила. Она должна убедиться, что её замужеству ничто не угрожает. Особенно шлюха Тами Боллард.
Дверцы повозки отворились как раз в тот момент, когда Солана растянула пухлые розовые губы в нежной улыбке. Первой вышла мать, Солана следом за ней.
Во дворе собралось полно народу. Люди её отца успели спешиться. Солана заметила Хадвина; его окружала челядь Вэлдонов, а какая-то щуплая девица даже успела всучить ему в руки букет осенних цветов, за что он щедро осыпал её любезными улыбками. Солана хотела подойти и одёрнуть его. Где это видано, чтобы Танистри водились с прислугой? Брат позорил её! Солану выводили из себя те люди, что сейчас с интересом разглядывали их отряд: все эти невежественные крестьяне, чумазые дети, слуги, обрюзгшие конюхи, и губы Соланы уже стали кривиться, но к счастью она вовремя заметила приближающуюся Кейлу Вэлдон со своей дочерью.
— Мы так рады видеть вас, — приветствовала их Кейла. — Добро пожаловать.
— Мы не могли оставить вас в такой час, миледи, — произнесла Солана самым елейным голосом, на который только была способна, а Кейла закивала головой.
«Безмозглая идиотка, — подумала Солана, разглядывая мать Мариуса, — но нужно быть с ней полюбезнее, мне ещё пригодиться её поддержка".
— Надеюсь, путешествие не слишком утомило вас? — поинтересовалась Джорли. — Путь до Риверсайса не близкий. Мы слышали, что Северные хребты завалило снегом.
— Что вы, леди Джорли, пустяки какие, — рассмеялась Лисия, и Солане показалось, что она услышала звон колокольчика, заливистый и нежный. — Мы даже не заметили, как оказались у стен замка, правда, Солана? Из окна повозки открывался живописный вид, и мы любовались им всю дорогу.
«Было бы чем любоваться, — усмехнулась про себя Солана. — Грязные деревни и такие же селяне».
