Он повернул к ней свой стул.
— Ты в первый раз путешествуешь по железной дороге?
Она кивнула.
— Думаю, ты не раз это делал.
— Да, — улыбнулся он. — Но вначале испытывал те же чувства, что и ты.
Легко ему говорить, она совсем не уверена, что он вообще чего-нибудь боится.
Скоро они миновали Лондон и ехали по красивой открытой местности. Постепенно вокруг поднимались холмы. Погода была ясная, рельсы — гладкие, и скоро дискомфорт Сары сменился скукой.
Она просмотрела книги в шкафу, нашла одну по ботанике, которая показалась интересной, пошла к креслу и остановилась, пораженная ощущением под ногами.
— Что случилось, Сара?
Повернувшись, она улыбнулась Дугласу:
— Пол вибрирует. От скорости ходить непросто. Как к этому можно привыкнуть?
— Думаю, это немного похоже на качку в море, — улыбнулся в ответ Дуглас. — Требуется время, чтобы научиться ходить по палубе в непогоду.
Она дошла до кресла, села и повернулась к нему:
— Ты ездил по всему миру, Дуглас? И путешествовал любым транспортом?
— Да, я много повидал, — сказал он. — Но самые впечатляющие поездки были на слоне и на верблюде.
— В то время как у меня первая поездка — на поезде. Какой деревенщиной ты меня, должно быть, считаешь.
Он взглянул на нее, как будто хотел что-то сказать, затем передумал. Улыбнувшись, он снова занялся работой.
— Как я понимаю, вы задержитесь у нас на некоторое время, мистер Макдона, сказала женщина.
Алано поднял глаза, и ему показалось, что с ним говорит ангел. Не ангел с длинными белокурыми волосами и эфирными крыльями, но с синими глазами и с короной из темных кос.
Подойдя к лестнице, он положил руку на перила. Женщина все еще стояла наверху, не сделав ни шагу, чтобы уровнять их положение. Ее можно было назвать королевой ангелов, такой царственный был у нее вид. Эту мысль он решил пока оставить при себе.
— Да, — сказал он. — Счастливый случай, вы не согласны?
Она подняла одну бровь и властно посмотрела на него:
— Есть какая-нибудь еда, которую вы не любите, мистер Макдона?
— Я буду есть почти все, — сказал он. — Кроме баранины. Обед был очень вкусный, только одинокий.
Ее это изумило.
— Какой вы предпочитаете матрас? Я велела горничным взбить его в середине, но это можно изменить.
— В моем возрасте все подойдет, кроме пола.
— Что еще нам нужно знать, чтобы сделать ваш визит максимально приятным для вас? — Слова были гостеприимны, тон, которым они были произнесены, ледяной.
Он был просто очарован.
— Вы давно здесь? — спросил он.
Вопрос ее удивил, но она тем не менее ответила:
— Много лет. Почему вы спрашиваете?
— Просто так, — сказал он.
Он хотел задержать ее разговором. Годится любая тема, включая погоду. Но стояла такая буколическая английская ночь, что он не думал, что эта тема надолго заинтересует.
— Вы когда-нибудь были знакомы с испанцем?
Снова ее бровь взлетела вверх.
— Почему вы спрашиваете?
— Просто так.
Она медленно спускалась по лестнице, все еще сжимая в руке странную книгу. Книга выглядела довольно увесистой, при случае ею можно воспользоваться как оружием.
Проходя мимо, миссис Уильямс тихо произнесла слово, которое мог знать только человек, весьма сведущий в разговорном испанском языке. Его так поразил ее шепот, что он подумал, не ослышался ли.
Она оглянулась, на ее губах играла улыбка, говорившая, что он не ошибся.
Пребывание в Чейвенсуорте виделось ему теперь в совершенно новом свете.
Движение поезда убаюкало Сару. Дуглас подошел к шкафу, вытащил одеяло, потом нежно укутал ее плечи и колени.
Поезд шел всю ночь. Луна светила в окно. Шотландская луна. Впервые за двадцать лет он был дома. За эти годы он повидал мир, пережил приключения, побывал в опасности физической и финансовой.
Он научился ценить дружбу, честность, честь и храбрость и до некоторой степени стыдился того, что делал мальчишкой, чтобы выжить.
Возвращаться домой оказалось легче, чем он думал. Возможно, это из-за присутствия Сары. Сара сильная, ответственная. Сара, которая улыбалась так редко, что он привык искать ее улыбку. Что-то в ее улыбке, казалось, согревало его сердце.
Сара издала во сне какой-то звук и потерла щеку. Он нагнулся и отвел волосы от ее лица.
На Чейвенсуорт распространялся закон об ограниченном порядке наследования и отчуждения, о других своих владениях герцог Херридж не упоминал. Дуглас был уверен, что скопленное им состояние существенно больше того, что унаследует Сара. Но если она унаследует Килмарин, его жена станет богатейшей женщиной в Шотландии.
С детства он слышал о Килмарине. Замок, казалось, воплощал все, что было грандиозного и невиданного в Шотландии, в ее истории, в суровости ее народа. Были в Килмарине места, как он слышал, которым семьсот лет.
Мало того, что Сара дочь герцога Херриджа, но она член семьи Туллохов из Килмарина.
Провидение нарочно ли бросает камни на его пути к цели?
Он уселся в кресло рядом с ней, тоже желая заснуть. Он тосковал по ее сонным прикосновениям. Это смешно. Однажды он стоя спал в грязной лачуге, и муссон едва не смыл его. Черт побери, он прекрасно может спать в удобном кресле собственного вагона.
Его воспоминания и сопутствующий им стыд могут подождать до Перта.
Глава 17
Они прибыли в город утром следующего дня. Когда они медленно въезжали на станцию, Дуглас понял, что это одна из самых длинных его поездок, не по расстоянию. Это долгое путешествие во времени.
Дуглас Эстон, путешественник, исследователь, изобретатель и богач, навещал свое прошлое.
Перт стоял в устье реки Тей. На юго-запад уходила гряда Очил-Хиллс, на северо-восток — Сидло-Хиллс. За рекой, на востоке, возвышались горы Кинноул и Монк-риф, каждая почти в тысячу футов высотой. Он поднимался на них ребенком, воображая себя властелином этих мест.
Перт был частью не только его истории, но истории всей Шотландии. Когда-то известный как Сент-Джон-стаун, город лежал между двумя широкими лугами и в прежние времена был столицей Шотландии. В прошлом город не раз переходил в руки англичан. На службе в церкви Иоанна Крестителя присутствовали Карл I и Карл II, в ней проповедовал церковный реформатор Джон Нокс.
Ожидая, когда карету снимут с платформы, Дуглас заметил собиравшихся на станции людей. Мальчишкой он попытался бы что-то украсть у них или выдавить слезы, чтобы вызвать жалость. Но даже тогда, юный лоботряс, он мечтал стать тем, кем был теперь. О, он понятия не имел о манерах, костюмах, каретах, лошадях и тому подобном. Он думал только о деньгах. Он хотел иметь их достаточно, чтобы в любое время купить любую еду, даже среди ночи.
