два с половиной месяца», — высветилось на экране.
Это было выше ее сил. Лада отшвырнула трубку и резко запрокинула голову. Слезы уже начали сдавливать горло, но она должна была завершить разговор! Вот просто должна!
«Круто!» — напечатала она, зная, что больше не станет с ним общаться.
Только после этого Лада позволила себе разрыдаться. Здесь и сейчас она отчаянно нуждалась в поддержке, в том, чтобы поговорить с кем-то, но единственным человеком, к которому можно было обратиться, оставалась Ирина.
Придя в себя хоть немного, Лада написала ей.
— У него есть девушка уже два с половиной месяца.
Ответ прилетел почти сразу.
— Лада! Честное слово, я ничего не знала. Как ты?
— Терпимо.
— А если честно?
— Ужасно.
Лада сидела, продолжая глотать слезы, но даже такая простая переписка сейчас была лучше, чем остаться один на один со своими переживаниями.
Ирина говорила какие-то стандартные слова утешения, а еще про то, что это всего лишь какой-то Костя и таких, ой, как много на каждой улице. И вообще не такой уж он и замечательный. Одним словом, все то, что буквально обязана была сказать настоящая подруга в подобном случае.
Глава 3
***
Валера вернулся домой уставший, но невероятно довольный. Денек выдался по-своему проблемный, но это не имело никакого значения. На вечер у него уже имелись планы, главная роль в них отводилась Вишенке и их… дивану. Небо сегодня было хмурым, да и ветер поднялся на удивление холодный, поэтому от идеи посидеть во дворе пришлось сразу отказаться.
Никоноров уже предвкушал, как они с Ладой завалятся смотреть очередное глупое кино, ничего лучшего он для себя и вообразить не мог.
Однако реальность внесла свои коррективы.
Когда Валера перевоплотился в свой «набивший оскомину домашний вид», он нашел Ладу, сидящей на том самом все еще разложенном диване. Сразу стало понятно — что-то случилось. Она обхватила себя руками и даже не заметила его появления.
— Лад, — осторожно позвал он, — ты чего?
Ответа не последовало.
Валера подошел к ней и сел рядом.
— Эй, — снова позвал он, — что случилось?
Лада повернула голову и посмотрела на него заплаканными глазами. Последний раз он видел ее такой после того увольнения с работы. Валера мысленно скрестил пальцы и понадеялся, что в и этот раз повод не самый серьезный.
— Не обращай внимание, — слабо отозвалась она, — ничего такого. Я… я лучше пойду к себе.
— Нет, подожди.
Никоноров на всякий случай взял ее за руку, словно удерживая рядом с собой.
— Расскажи, что произошло, — почти потребовал он.
— То, что должно было, — отвернулась Лада, — Я… я просто немного ошиблась. Приняла желаемое за действительное.
— А если поподробнее?
Валера почти интуитивно догадался — дело в этом Косте. А в чем еще?
— Валер, это все глупости. Ерунда, не бери в голову. Мне надо побыть одной.
— Нет, не надо! — твердо заявил он.
Со стороны могло бы показаться, будто Валера не слишком тактичен по отношению к ее чувствам, но он-то знал, что все делает правильно.
— У него, оказывается, есть девушка, — всхлипнула Лада, — а со мной он, наверное, просто дружил.
Все, что до этого мига Валера знал о противоречивых чувствах, оказалось неправдой. Противоречивые чувства во всей своей красе возникли у него сейчас. С одной стороны перед ним сидела такая несчастная, такая обиженная Ладка, которую хотелось жалеть и еще раз жалеть, с другой — соперник, так долго заочно мотавший ему нервы, самоустранился. Он даже соперником толком не был. Как тут не ликовать?
— Милая моя, — вздохнул Валера, — он просто дурак. Вот и все.
Валера никогда не был мастером утешительных речей, тем более по такому деликатному поводу, но и молчать он не мог. Ничуть не стесняясь, он обнял любимую Ладушку и прижал к себе.
— Я просто хотела быть нормальной, — внезапно расплакалась Лада, — понимаешь?
— В каком смысле? — искренне растерялся Валера.
— Ходить на нормальную работу, — сквозь слезы сказала она, — обедать вместе со всеми, обсуждать глупых начальников. Не быть вечно этой белой вороной. У всех так получилось. Хуже или лучше, но получилось! Только у меня — нет!
Валера оказался малость обескуражен таким резким изменением вектора. Но всего секунд за пять он легко связал одно с другим. С годами вся литературно-поэтическая компания Лады оставила творческие поиски в прошлом. Они либо осели на «обычных работах», либо завели семьи, либо и то, и другое. Однако ему и в голову не приходило, что она сравнивает себя с ними. Ну, а Костя, похоже, был очередным звеном в этой цепи.
Валера уже собрался произнести ожидаемую фразу про «у каждого свой путь», но вовремя прикусил язык.
— Лада, в жизни не может быть единого шаблона, — перефразировал он изначальный посыл, — у тебя есть университет. Чем не нормальная работа?
— Считай, что его уже нет. Семестр закончился, — пробубнила Лада.
— Ладно, у тебя есть интересный опыт в копилке, — нашелся Валера.
— Я не понимаю, как я могла так ошибиться в нем? Хотя скорее не в нем, а в себе.
Валера так и почувствовал, как она напряглась.
— Все люди ошибаются в мотивах других людей, — почти шепотом сказал он, — ты же не можешь залезть в чужую голову.
Никоноров понимал, что долго так не продержится. Она была слишком близко, мало-мальски сохранявшаяся до этого момента выдержка уже почти прекратила существовать.
— У тебя есть я, — все тем же полушепотом говорил он, — а у меня есть ты. И мне никто больше не нужен. И никогда не будет нужен.
Если то не было признанием, то чем тогда? Хотя вряд ли Лада в своем состоянии могла бы что-то понять. Валера погладил ее по спинке и крепче прижал к себе. На всякий случай.
— Это — другое, — печально ответила она, — ты скоро встретишь свою жену.
— Что еще за предсказания? — наконец, улыбнулся Валера.
— Не предсказания, а естественная логика вещей, — заупрямилась Ладушка.
— Не собираюсь я никого встречать, пусть другие кого-нибудь встречают. И будут счастливы, я за них только порадуюсь.
Он все еще не отпускал ее, а Лада и не спешила отстраняться. Напротив, она устроилась поудобнее и непривычно обняла его за пояс.
Оба замолчали. Валера боялся испортить момент или спугнуть ее неосторожным словом. Он медленно и как будто бережно коснулся губами ее макушки. Лада не возражала. Валеру это подстегнуло. Он повторил свой поцелуй, но теперь позволил себе провести ладонью по ее бедру. Вот сейчас любая бы поняла его намерения.
Да, Никоноров знал, что банально использует момент ее слабости, но и он был
