— Нас вновь ждет финансовый крах. Надо понять, где можно занять денег. Этот вопрос мы должны решить с тобой вдвоем.
«Я ничего не хочу решать с тобой вдвоем, — подумала я. — Я просто хочу как можно скорее с тобой развестись».
— Ты сделала себе операцию. И в этом причина наших денежных проблем, — заявил Чарльз.
Я чуть не задохнулась от возмущения. Он всегда безрассудно брал ипотеки, тратился на звонки любовницам и несколько подписок журналов, которые едва ли читал, покупал годовой абонемент в фитнес-клуб премиум-класса, его офис был современно и дорого обставлен. Но я сдержалась, сделала пару глубоких вдохов и предложила:
— Самый простой и быстрый способ — сдать два офиса наверху.
— Ну что за чушь, Ди! Ты подумала, как негативно это отразится на энергии всего здания! — с этими словами Чарльз пошел спать, а наутро уехал на работу, не прихватив с собой обед. То есть планировал взять ланч в ресторане. «Уже включил режим экономии», — с горечью подумала я про себя.
Глава 28
На следующий день Чарльз заболел и отменил пациентов. На улице сильно похолодало, завывал ветер. На ветках, в солнечных лучах, словно игрушки на рождественской елке, блестели сосульки. Периодически сильный порыв сдувал их, и некоторые со звоном ударялись друг о друга и разбивались об оконное стекло.
Мне не хотелось, чтобы дети весь день провели у телевизора. Сама же я еще не отошла от операции настолько, чтобы развлекать их с утра до вечера. Поэтому я позвонила родителям друзей Элли и Сэма и договорилась, чтобы мои дети провели у них вторую половину дня с ночевкой и вернулись завтра утром. Сразу после обеда Камилла заехала за ребятами, чтобы развести их по гостям. А мы с Чарльзом остались в доме вдвоем.
Я растопила камин. Мне нравилось тепло огня и потрескивание пахучего дерева. Я сделала себе рисовый пудинг, легла на диван и слушала пластинки Джона Колтрейна[23] и Клео Лэйн[24]. «Вот именно так должен выздоравливать человек после тяжелой операции», — подумала я, наслаждаясь покоем.
Около пяти ко мне присоединился Чарльз. Мужа знобило, и он предложил сделать нам глинтвейн. От этого напитка он совершенно расслабился и положил голову мне на колени. За последние месяцы это был первый интимный момент между нами.
Чарльз безостановочно говорил, слова лились потоком, который он, по всей видимости, совсем не контролировал. В основном муж стенал и жаловался. Его тирада продолжалась несколько часов.
Некоторые из высказываний Чарльза можно было воспринять в качестве извинений: «Я не хотел сделать тебе больно». Другие звучали как обвинения в мой адрес: «У немощных людей больше всего власти, они оттягивают на себя все внимание». Были и сожаления: «Моя самая большая ошибка — то, что я не смог отговорить тебя от операции. Если бы я позвонил твоему врачу и ее отменил, ты не смогла бы поставить нас на грань банкротства».
Это была грандиозная драма, разыгрываемая единственным актером, самовлюбленным манипулятором. Чарльз искренне верил, что мог одним звонком отменить мою операцию. Что только она, а не годы бездумных трат привели нас к разорению.
Все это время я молчала и лишь раз позволила себе вставить слово.
— Тебе стоит подумать о том, чтобы отказаться от аренды офиса в Вашингтоне. Посчитай, сколько пациентов не могут приехать сюда: возможно, их так мало, что они совершенно не окупают аренду.
Муж никак не прокомментировал это предложение, а только сказал:
— Мне надо подняться. Я совсем раскис.
Но при этом остался на диване. Чарльза и правда разморило, и уже с закрытыми глазами, перед тем как провалиться в сон, он добавил:
— Если бы мы только могли с тобой помириться и наладить отношения… Но… боюсь, мы слишком разные.
Мы так и заснули у камина, я — положив голову на спинку дивана, он — на мои колени.
Утром я проснулась от запахов яичницы и кофе на кухне. Чарльз приготовил нам обоим завтрак.
— Мне уже гораздо лучше, — бодро сообщил он. — Но я планирую не работать еще пару дней, не хочу никого заразить. После завтрака сам заеду, заберу детей.
И я снова поддалась! Снова начала думать: «Что, если Чарльз и правда готов работать над отношениями, чтобы сохранить брак?! Что, если у нас и правда может получиться?! Предыдущий вечер показал, что в чем-то муж готов взять вину на себя, в чем-то готов пойти на компромисс. Может быть, стоит ухватиться за эту его готовность?»
К возвращению Элли, Сэма и Чарльза я сделала всем горячий шоколад. Дети обрадовались и побежали мыть руки, а муж даже не снял обувь.
