можем говорить о том, кто отвечает за Милану и ее будущего ребенка. Но тебе хорошо известен ее характер. Переспорить, переупрямить ее попросту невозможно. Ты не переломишь через колено ее характер – это раз. Я не позволю тебе этого сделать – это два. Потому что если дело дойдет до открытой конфронтации между вами, если вы не сможете договориться – как бы я ни уважал и ни ценил тебя, Марат – я встану на сторону сестры.
После небольшой паузы Марат кивнул.
– Твои предложения? – спросил он отрывисто. Он точно знал, что никому не позволит забрать у себя своего ребёнка. Но если дело можно решить мирным путем – надо приложить все усилия, чтобы решить его мирным путем.
– Я не знаю, что произошло между вами, и как так получилось, что Милана категорически не хочет тебе сообщать о твоем грядущем отцовстве, а ты вообще не в курсе, что у тебя от нее будет ребенок. Не знаю – и не мое это дело.
– Не твое, – согласился Марат.
– Я считаю, что у ребенка – а это мой родной племянник, если что – должны быть и мать, и отец. И желательно, чтобы они не находились в постоянном желании убить друг друга.
– Я… – Марат неожиданно почувствовал неловкость. Артур младше его на десять лет, но сейчас Марату казалось, что брат Миланы ему как минимум ровесник. И, может быть, даже в чем-то мудрее. – Я совсем не так отношусь к твоей сестре. Я ее не… Я никогда не причиню ей вреда, – закончил он твердо.
– Да я не про то, – Артур задумчиво отхлебнул кофе. Он явно подбирал слова. – Я говорю с тобой, Марат, потому что ты старше ее. Ты мудрее. У тебя больше жизненного опыта – в том числе, и семейного – извини, что говорю так, но это правда. Поэтому у меня к тебе будет просьба.
– Какая? – все-таки резко спросил Марат. Как бы он ни уважал Артура, как бы он ни ценил то, что Артур ему рассказал – отступать и отказываться от своего Марат не намерен.
– Возьми паузу. Хотя бы на неделю. Не предпринимай сейчас ничего. Не разговаривай с Миланой по горячим следам вот прямо сейчас. Возьми паузу на то, чтобы остыть и принять решение с холодной головой.
– Она у меня холодная.
Артур покачал головой.
– Ты себя со стороны не видишь. Марат, обдумай мои слова – и ты сам поймешь, что так правильно. Неделя ничего не решит. А кому, как ни тебе, знать, что такие важные решения надо принимать, все взвесив и обдумав. Речь идет о твоем ребенке. И о моем племяннике. Мы не имеем права рисковать. Я уверен, что можно найти решение, которое устроит всех. Если все хорошенько обдумать.
После паузы Марат кивнул. А потом встал.
– Спасибо, Артур.
– Нет, «спасибо» ты не отделаешься, – Артур ответил на рукопожатие. – Марат, ты должен понимать, что я рассказал тебе все это вопреки желанию сестры. Она взяла с нас слово, что ты не узнаешь. Я это слово нарушил, я тебе все рассказал. Так что… Кто обеспечит теперь мою безопасность, если не ты? Характер Миланы тебе известен, – Артур прошел за свое рабочее место, выдвинул ящик стола и достал оттуда какую-то бумагу. Марат сделал пару шагов вперед – и узнал свой почерк. Это его заявление на увольнение.
Артур держал лист бумаги за два верхних уголка и смотрел на Марата. Марат кивнул. И резким движением Артур разорвал лист напополам.
***
Марат уехал из офиса. У него все равно была намечена встреча, а голову сейчас необходимо проветрить. Правда, от таких известий голова ничем не проветрится. Но хотя бы попытаться прийти в некое подобие равновесия – необходимо. Еще одной причиной того, что Марат уехал из офиса, было то, что он хотел избежать встречи с Миланой. Он не был уверен, что сумеет удержать себя в руках и не наделает чего-то такого, о чем потом будет сожалеть. Артур прав – ему надо взять паузу. С каждым метром, который преодолевала его машина, удаляясь от головного офиса агрохолдинга «Балашовский», Марат все отчетливее понимал всю правоту Артура. Заодно и чувство благодарности тоже возрастало. Способность связно и четко мыслить вернулась, и Марат отчетливо понимал, что Артур оказал ему огромную услугу. Хотя это и услугой-то назвать нельзя. Но если попытаться представить себе гипотетическое развитие событий без этого разговора…
Марат сильнее сжал пальцы на руле. Если все же пытаться восстановить всю последовательность событий – и реальную, и гипотетическую, то выходило вот что...
Марат ехал на запланированную встречу и делал то, что у него получалось лучше всего – сопоставлял факты, анализировал и делал выводы.
То, что он принял на веру, едва услышав – этими выводами подтверждалось. Ребенок, несомненно, его, и зачат в ту ночь в гостинице. Милана не стала бы лгать. Умолчать – да, это в ее характере, вполне – тут Марат совсем намертво вцепился в руль. Но врать – нет. Тем более, брату, с которого она взяла слово никому не говорить. Интересно, как она собиралась это провернуть? Марат так задумался, что едва не пропустил нужный поворот.
А очень просто. Марат бы уволился и знать бы ничего не знал о ее беременности. Есть, конечно, вероятность, что, если бы она продолжала работать и ее положение стало бы заметно, то о ее беременности Марату мог бы сообщить Самсонов – их отношения уже давно вышли из разряда «просто деловые». А мог бы и не сообщить. А если бы она прекратила работу, перестала бы появляться в офисе – то Марат бы вообще мог никогда об этом не узнать. Особенно, если Артур бы молчал об этом. Вполне себе вероятное развитие событий.
Марат мог бы жить себе спокойно и не знать, что у него будет ребенок. Что он уже есть. Что он живет, растет – как-то вообще без него, Марата. Даже не подозревая, что Марат Ватаев – его отец.
Он смотрел на свои добела сцепленные на руле руки. Медленно разжал. Да, получается, Артуру Балашову Марат очень сильно обязан. Снова он оброс долгами Балашовым. Видимо, никуда ему от них не деться. Теперь уж – точно.
И Марат даже примерно предполагал, чем может оплатить свой долг Артуру. Раз он остается в агрохолдинге «Балашовский» – надо дожимать тему
