Что бы скрыть свою оплошность он негромко произнес "Так, думай генерал, что можно сделать?'
Когда зашел последний командир, адъютант как раз вешал закрепленную между двумя искусно сделанными деревянными планками карту. Каждая планка представляла из себя полутораметровой ширины прищепку, которую быстро и удобно было крепить на краю любой необходимой карты и вешать на стену или как сейчас на треногу от артиллерийской буссоли. «Надо будет себе такую завести, а тренога найдется…».
За отсутствием начштаба, комдив сам вел совещание. Кратно изложив обстановку, он поставил главный свой вопрос ко всем присутствующим ребром:
— Что мы можем сделать товарищи командиры, какие у вас будут предложения?
Начали с самого младшего командира. Когда очередь дошла до меня, то у меня уже было готово тезисно предложение.
— Первое, на что хочу обратить внимание всех присутствующих, это то обстоятельство, что противник узнав о пропаже своих фельдегерей изменит свои планы. Поэтому прежде всего я предлагаю провести операцию по «возврату» противнику его «почтальонов». Для этого осуществить инсценировку их гибели на глазах личного состава немцев. Командир противника должен с абсолютной уверенностью доложить своему командованию о том что пакет с секретными сведениями ни секунды не находился в наших руках.
— А ведь верно! — Одобрительно произнес генерал Огурцов. — У вас подполковник, может быть есть конкретное решение как это сделать?
— Думаю этим вопросом лучше заняться разведчикам, а я артиллерист…
— Адъютант! Командиров разведчиков, захвативших пленных, ко мне. Срочно!!! — И повернувшись ко мне продолжил: — Еще предложения есть?
Я прокашлялся и продолжил: — Согласно показаний пленных и данных озвученных вами товарищ генерал, дивизия СС будет следовать походным порядком до точки в квадрате… и севернее от нее начнет развертывание в боевой порядок. Начало марша в 4.00. Я предлагаю встретить ее колонны на марше, не дать ей развернуться и разгромить на участке дороги между двумя мостами, там где река делает широкую петлю. Очень хорошая местность для засады, почти четыре километра прямой дороги, что позволяет нанести огневое поражение артиллерией и минометами. Также на этом участке, вдоль всего участка дороги, на расстоянии от ста пятидесяти до двухсот метров, лес.
Данное обстоятельство позволяет не подвергать нашу пехоту и противотанкистов так называемому «дружественному огню». Кроме этого считаю целесообразным, противоположную от засады обочину насытить противопехотными и противотанковыми минами, чем воспрепятствовать укрытию личного состава противника от массированного огня засады…
— Стоп, стоп, стоп подполковник… Объясни мне неразумному, две вещи. Первая, о каких противотанкистах ты здесь упомянул?
— О противотанковой бригаде генерала Москаленко.
— Допустим… Но он подчиняется непосредственно фронту, захочет ли он влезать в этот блудняк?
Вместо меня на его вопрос ответил генерал Лакеев.
— Он уже взаимодействует с частями пятой армии. Не далее как двенадцать часов насад орудия его бригады уже участвовали в артиллерийском наступлении на ночной лагерь одиннадцатой танковой дивизии вермахта. Появление на этом участке фронта «Лейбштандарта», является следствием нанесения неприемлемых потерь танковой дивизии. Так что, генерал Москаленко будет участвовать в этом, как вы выразились «блудняке».
— Допустим… а где взять столько мин?
— Разрешите? — Я подал свой голос.
— Внимательно слушаю вас подполковник…
— У генерала Москаленко, в бригаде есть саперный батальон с существенным запасом мин, на нескольких складах есть какое-то количество, и генерал Лакеев поможет авиабомбами для фугасов.
— Ну-ка, покажи на карте, — перебил меня комдив. Все повернулись к карте и начали обсуждать решение на засаду…
Через какое-то время к палатке подошли командир разведроты и командир батареи управления артполка.
— Пришли? — обратился Огурцов, к командиру роты. — Рассказывай, как вам этот фельдегерь попался…
— Группа возвращалась из поиска, до точки выхода оставалось около километра, товарищ генерал, — начал рассказывать ротный: — Слышим машина гудидит, а мы параллельно дороги шли, там поворот, смотрим ага одна едет, без сопровождения, сама прямо в руки идет. Грех был великий упускать такой случай. Сразу же спрятались меж деревьев там еще трава высокая. На повороте он по любому бы сбросил скорость, и тут бы мы их и прихватили.
— А вы что из поиска с пустыми руками возвращались?
— Нет, товарищ генерал, у них была другая задача, я же вам докладывал, — вмешался в разговор майор-разведчик.
— А помню, помню. Дальше что? — Обратился генерал к ротному.
— Только слышим мы что, что-то пошло не так. Слышим как будто кто-то через кусты ломится, потом глухой удар и тишина. Мы тихой сапой подошли, а машинка, которую мы ждали со смятым передком стоит, уткнувшись в толстую березу и никого. Сержант у меня из сибирских охотников есть, показывает след, который от этой машины ведет. Ну мы по нему и рванули. Тихо подошли, смотрим а немчики со связанными руками топают с мужиками в непонятной форме. Кто такие, у нас времени не было выяснять, ну мы их и скрали. Только они прыткие попались, еле совладали. Только одному ногу прострелили, с ним не могли втроем справиться. Он еще так по нашему матерок запустил, любо-дорого слушать было.
— Ну мы тут разобрались, все нормально старлей. Передай огромное спасибо своим парням! Вы сделали нужное дело. Все разведчики, занимайтесь своими делами, — отпустил их комдив.
Повернувшись к майору-разведчику, он не тихим голосом спросил: — И когда ты мне собирался доложить, как было на самом деле? Ты глаза-то не отводи! Счастье твое, что никого не поубивало… Свободен!!!
Дождавшись когда подчиненный вышел, спросил у начальника штаба, которыйс несколькими командирами склонившись над лежавшей на столе картой, тихо переговариваясь, что-то наносил на нее, по-видимому, новые данные от пленных: — Решение готово?
— Да, товарищ генерал.
— Докладывайте…
Глава 17
Предыдущий фрагмент
Полковник-ветеран что-то пытался ему объяснить. Говорил, что если отметить на триплексе точку разрыва снаряда, можно наводить эту точку на цель. И тогда не будешь мазать. Особенно при стрельбе прямой наводкой с места. В течение одного дня, когда маловероятно резкое изменение погоды, ветра и давления воздуха. При стрельбе промаха не будет.
Затем необходимо сделать еще несколько линий на триплексе. На следующий день можно будет снова пристрелять танк. Запомнить линию, на которую выпадет разрыв снаряда. И спокойненько воевать целый день. Если, конечно, тебя за этот день не сожгут фашисты.
Все это попахивало каким-то бредом. Но стрельба старого полковника говорила сама за себя. А значит, что-то в его словах все-таки было. Видно дед еще не совсем выжил из ума. В отличие от капитана. Потом мы проверили на одной «тридцатьчетверке» этот способ стрельбы. Он работал!
Капитан Денежкин
Заглянув к механикам в открытый люк на лобовом листе, сразу увидел, что, если в начале упражнения механики могли самостоятельно включать передачи, то сейчас они это делали вместе и явно с трудом. При этом даже взмокли оба.
— Ну что, я смотрю, тяжко мужики?
— Как же отцы, в бою-то передачи перекидывали? — вопросом на вопрос ответил один механиков.
— Часто никак, какую смогли перед боем передачу воткнуть, на той и воевали…
— Или погибали… — серьезно добавил один из водителей.
— На тех машинах коробки были без синхронизаторов, а на этой уже есть, просто от вибрации ушла регулировка. Иногда случается, если машина долго не эксплуатируется. Так что пока перекур мужики! Отрегулируем тяги и будет как раньше.
Тут же перекуривая, показал как это делается. Все регулировочные размеры и последовательность операций я помнил отлично. Большое спасибо за это надо сказать моему первому командиру полка, который был боевым офицером, хорошо стрелял и водил танки. Сам не знал покоя ни днем, ни ночью, вникая во всё. Службы полка, все до единой стонали и роптали, так как он им не давал ни на йоту расслабиться. Строго следил, чтобы в парке боевых машин и на полевых занятиях все мы были в комбинезонах, а после занятий в поле все офицеры, включая командиров рот участвовали в обслуживании техники: все это, по-видимому, шло от опыта войны.
Бывало не позавидуешь тому, кто пытался отлынивать от этой тяжелой работы. Сразу следовал грозный окрик командира полка: «Вы что — летчики⁈».
За полчаса проблема была устранена и по прежнему при раскованных гусеницах продолжилась тренировка,
