уж, обойдусь без него.
Олеся больше не поднимает ни тему Яна, ни его фантазёрских планов, но надо быть слишком наивной, чтобы думать, что она к этому не вернётся. И я бы рада сказать ей, что мне плевать, но врать себе чересчур опасное занятие.
И мы болтаем — о новой египетской выставке, о её заказах и о том, что мне не хватит денег.
— Ты уверена? — подаётся вперёд Олеся. — Может, попросить о помощи Андрея?
— Нет, — твёрдо отзываюсь я, поднимая взгляд от бокала с соком. — Это моё дело и мой магазин, а, значит, и решать свои проблемы я тоже буду сама.
— Лиссет, — неодобрительно качает головой она, — чужая помощь не всегда ярмо на шее. Особенно, если это помощь от любимого мужчины, который по определению должен заботиться о твоём спокойствии.
— О моём спокойствии могут позаботиться только антидепрессанты, — хмыкаю я. — А Андрей… Я итак ему слишком обязана и, если всё правда, стану обязана ещё больше.
— Правда? — цепляется за оговорку Олеся. — О чём ты?
— Я…
Гарантированное враньё прерывает звонок и я почти счастлива слышать Кира.
— Привет, ты дома? — не разводит он долгих приветствий.
— Почти.
— В смысле в лифте едешь? — веселится он.
— Сижу с подругой в итальянской кафешке недалеко от дома. А что, что-то с отцом? — мгновенно настораживаюсь я.
— Я заезжал утром, без изменений, — не радует меня Кир, но, к счастью, и не огорчает. — Собирался доехать до тебя, но хорошо, что позвонил. Иначе нарушил бы ваши девчачьи посиделки.
— Где мы и где те посиделки, — хмыкаю я. — Слушай, а ты занят в ближайшие полчаса-час?
— Для тебя я всегда свободен, — дурачится Кир. — Что нужно?
— Подвезёшь меня до больницы? — спрашиваю я под округляющиеся глаза Олеси. — У меня вчера машину угнали в сервис.
— Без проблем, — отзывается он, — пиши адрес, я подъеду в течение двадцати минут.
— Спасибо.
Пока я ищу в картах название улицы и номер дома, чтобы отправить их Кириллу, чувствую сверлящий Олесин взгляд.
— Андрей, Ян, Кир… Лиссет, пора заводить гарем, — прищуривается она. — Я же правильно поняла, Кир это тот самый Кирилл Самсонов, которого ты прячешь?
— Я прячу?! — возмущаюсь я в ответ.
— Не я же, — пожав плечами, Олеся делает глоток. — Неплохой ты собрала генофонд, не поделишься?
— Забирай, — со смехом я неопределённо взмахиваю рукой. — Тебе кого из трёх?
— А где рекламные плакаты и постеры? — притворно расстраивается Олеся. — Хоть пощупать-то дадут перед тем, как выбрать?
— А это уже от тебя зависит. Сейчас познакомишься с первым кандидатом, а там может, и пощупаешь, — смеюсь я. — Зная Кира, против он не будет.
— А ты? — её взгляд становится слишком серьёзным для простого вопроса.
— А я недавно чуть не совершила очередную ошибку, но, слава богу, есть люди поумнее меня. Что касается Кирилла, — я вздыхаю, — он не верит женщинам. Точнее, верит, но одной-единственной, той, которую он самым поганым образом упустил.
— Это каким же?
— Слишком много кого щупал, — усмехаюсь я. — А давать второй шанс умеют далеко не все.
— О-о! — фыркает Олеся. — Тогда этот точно мимо, кобелей я и без него знаю с перебором. Перейдём к следующей кандидатуре?
— Кого выбираете? — раздаётся над моей головой.
— Это, по-твоему двадцать минут? — Возмущение относится в основном к тому, что подготовиться я не успела и Киру придётся ждать, пока я допью и оплачу счёт.
— Я очень быстрый, — смеётся он, легко целуя меня в щёку.
— Так себе комплимент, — глядя на нас, мило улыбается Олеся.
— Алис? — с явным намёком обращается ко мне Кир, переводя на неё взгляд.
— Познакомься, моя подруга Олеся Романовская. Олеся, мой друг Кирилл Самсонов, прошу любить и не жаловаться.
Как интересно их зацепило. Допустим, что интерес Кира закономерен, он у него срабатывает на одних рефлексах, а вот оценивающий взгляд Олеськи, демонстративно прошедший от кроссовок до тёмной макушки, интригует. Меня так точно.
— Только если на скорость. — Олеся подаёт ему руку, которую Кир аккуратно пожимает, задержав в своей дольше, чем нужно. И всё это под мой, откровенно скептический, взгляд.
— Я вам не мешаю? — подняв бровь, интересуюсь я, когда пауза становится откровенно долгой.
— Едем? — словно ничего не произошло, Кир поворачивается ко мне.
— Едем, — хмыкаю я, успев за время их тет-а-тета оплатить счёт. — Олесь, извини, что бросаю.
— Потом договорим. — Звучит угрожающе, но она поднимается, целует меня в щёку и бросает на Кира последний нечитаемый взгляд. — Звони.
— Постараюсь.
Если не случится чего-нибудь ещё.
В машину мы с Киром садимся молча и также молча выезжаем на дорогу.
— Куда едем?
— А я думала, первый вопрос будет о том занята ли Олеся, — фыркаю я, поворачиваясь к нему.
— А есть разница? — бросив на меня короткий взгляд, Кир останавливается на светофоре.
— Хочется верить, что есть. Фрунзе, 135, — озвучиваю я адрес.
— Преображенская клиника? — хмурится он. — Ты заболела?
— Угум, давно надо было голову полечить, а то так уже не справляюсь. — Шутка, да не очень смешная. — Так и не спросишь её номер?
— А зачем? — Кирилл улыбается. — Если я вспомню о твоей подружке через неделю, то сам найду. И номер, и её саму. А если нет, то и нечего загружать память бесполезной информацией.
— Ну, ты и…
— Душка? — хмыкает Кир. — Да, мне говорили.
— Тебя нагло обманули, — фыркаю я, и мы молчим все пятнадцать минут, пока проезжаем через центр города.
— Алис, — зовёт он, когда я уже берусь за ручку двери, — мне не нравится твоё настроение. Давай ты расскажешь, что у тебя происходит, а я помогу и перестану за тебя переживать.
— А давай ты заведёшь ребёнка и будешь переживать за него? — вношу я встречное предложение. — Кир, мне не шестнадцать и я разберусь со всем сама.
— Как и всегда, — явно неодобрительно усмехается он.
Улыбнувшись вместо прощания, я выхожу и попадаю на прогретую летним солнцем
