Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
Рита, тебе надо отдохнуть. Или поиграй с Анной.
– С Анной? Да, ты прав.
Она снова посмотрела вокруг блуждающими глазами. На Сильве пыталась сосредоточить свой взгляд, старалась что-то вспомнить. Потом вдруг радостно обратилась к нему:
– Ты Петер?
Сильва покачал головой: нет.
– Нет? – радость сменилась разочарованием. – А как тебя зовут?
– Сильва.
– Какое странное имя.
– Сильва Эппенштейн, – поклонился он женщине.
– О! Я тоже Эппенштейн! Ну я же говорила, что ты Петер! Ты пытаешься меня разыграть, Петер? – она прищурилась и погрозила пальцем.
– Нет-нет, и в мыслях не было вас разыгрывать, – поспешно ответил ей Сильва.
Картина была тягостной: поведение женщины указывало на психические отклонения. На безумную она не похожа, но и здоровой ее назвать было нельзя.
– Дорогая, это не Петер. – Генрих взял ее за локоть, старался говорить мягко. Жестом он подозвал к себе сиделку и «передал» ей жену. – Тебе надо отдохнуть. Хелен побудет с тобой. Правда, Хелен?
– Конечно. – Она улыбнулась и повела женщину к двери.
– Генрих! – вдруг выкрикнула та у самой двери. – Ты уверен, что это не Петер?
– Уверен.
– А кто этот человек? Он так похож на Петера!
– Это мой гость.
– Ты не предложишь ему выпить? Хотите, я принесу вам?
Что-то зациклилось в ее голове. Она повторяла раз за разом одно и то же.
– Не волнуйся, мы сами справимся, – сказал он очень спокойно и обратился к сиделке: – Хелен, проводите мою жену в ее комнату. Если надо вызвать доктора…
– Не надо. Я дам ей лекарство.
Женщины вышли. Мужчины молчали какое-то время, чувствуя смущение и неловкость. Чтобы сгладить неловкость, Сильва сказал:
– К сожалению, во всем мире все чаще и чаще встречается подобное заболевание. Есть несколько гипотез, почему деменция наступает, но ни одна из них точно не объясняет причину возникновения болезни.
– Вы врач?
– Нет, тренер по плаванию. Я десять лет занимался спортом профессионально, но потом получил травму и ушел на тренерскую работу. Мой дядя стал резко забывать простейшие вещи. Врачи сказали, что это болезнь Альцгеймера. Мы пытались понять, откуда это взялось и как лечить. Я начитался специальной литературы, но выводы сделал неутешительные.
– У Риты болезнь Пита.
– Это связано с психикой?
– Да. Очень редкое прогрессирующее заболевание центральной нервной системы. По симптомам оно схоже с болезнью Альцгеймера, но, увы, болезнь Пита быстро приводит к распаду личности. Нарушения памяти здесь вторичны. Началось это пять лет назад, и, к сожалению, прогноз врачей неблагоприятный. Мы с детьми замечаем, как в последнее время резко ухудшилось ее состояние. Врачи дают еще год-полтора жизни, не больше. – Генрих говорил сдержанно, очевидно, он смирился с болезнью жены. Затем, через силу улыбнувшись, добавил: – Сожалею, что вы стали свидетелями этой сцены.
Как ни странно, именно эта сцена разрядила напряженную обстановку, которая сложилась в кабинете до этого. Чувство досады (разговор никак не двигался в нужном русле), затем чувство неловкости, возникшее во время разговора с женой Генриха, сменились на неопределенный, но какой-то спокойный и деловитый настрой. Поменялась атмосфера.
Разговор продолжил Шлоссер.
– Герр Аурих, вы называете жену Ритой. Но, насколько мне известно из досье, ее имя Гретель. В этом есть что-то личное?
– Это ее второе имя: Гретель Рита Мария. Но именно второе имя больше прижилось, – он улыбнулся. – И оно ей идет.
– Эмма говорила, что так звали дочь Агнет…
– Дочь Агнет? – переспросил он. – Вы что-то путаете. У тетушки Агнет не было детей. Вернее, был ребенок, но он умер в младенчестве.
Сильва и Шлоссер снова переглянулись.
– Эмма была уверена, что у тети Агнет есть дочь.
– Все очень странно… Эмма насочиняла всякие истории про сокровища, потом про дочь Агнет.
– Она помнила некую Риту. Почему-то решила, что это дочь Агнет. Вполне возможно, Эмма напутала, – решил Сильва.
– Я ее плохо помню. Последний раз виделись, когда Эмме было лет шестнадцать. Подросток совсем. Что-то у них там с Гретой произошло. Они рассорились. Это я знаю. Но ее дальнейшей судьбой не интересовался. А вот с моей матерью и Агнет она, кажется, какую-то связь имела.
– А еще с кем-нибудь из вашей семьи? Кто-то с ней встречался?
– Не думаю. Родство у нас очень дальнее.
– А мужа Греты вы хорошо знали?
– Мужа? Вы имеете в виду Карла?
– Да. Карл Вильгельм фон дер Сакс.
– Знал. Немного. Можно сказать, у нас было шапочное знакомство. – Генрих произнес эту фразу равнодушно. Слишком равнодушно. – У него был рак, Карл рано ушел. – Сказал он четко, давая понять, что дальнейшие расспросы на эту тему он не приветствует.
– Генрих… Герр Аурих… – Сильве хотелось обращаться к Генриху по имени, без официоза, но тот никак не откликался на такой порыв. – А кто такой Петер? Почему ваша жена приняла меня за него?
Этот вопрос отчего-то взволновал невозмутимого Генриха. Ответил он не сразу.
– Петер на самом деле не существует. Навязчивая идея Риты.
– Это как?
– А вот так. Я не знаю, как это происходит в ее мозгу. Рита рассказывала мне о Петере странные истории. Говорила, что это ее брат. Но брата у нее никогда не было. То есть был, но умер в раннем детстве. И звали его не Петер. У нее есть сестра. Она младше Риты на три года. Кстати, у сестры тоже начались какие-то психические расстройства. Возможно, наследственность.
– А как звали ее умершего брата?
– Я не помню. Но точно не Петер. Кажется, Якоб. Или нет? – он задумался, пожал плечами.
– Но вы ей так естественно подыграли. У меня не возникло сомнения в существовании Петера. Надо же, выдумка! Я подумал, что чем-то на него похож. И ваша жена приняла меня за него.
– Вы не единственный, кого она принимает за Петера. – Он грустно улыбнулся.
– Скажите, а кто из вашего близкого круга носит фамилию Эппенштейн?
– Рита. Ее отец… он умер восемь лет назад. Ему было девяносто три и звали его Гуго. В общем, я бы тоже мог быть Эппенштейн, но мой отец перед своей гибелью успел признать свое отцовство. Э-э… наверное, есть еще Эппенштейны, вы не один такой. Вы хотите увидеться с кем-нибудь из них?
– Нет, не планировал.
– Тогда зачем интересуетесь?
– Просто есть версия…
– Сильва считает, что некто из родственников мог желать смерти его отцу, – вступил в беседу Шлоссер. – Возможно, вопросы наследства. Или какие-то еще семейные тайны.
– Ого, какая версия! Но это более чем странно. Ваш давний предок уехал в Россию двести лет назад!
– Чуть меньше.
– Около того, неважно. Вы представляете себе, сколько поколений прошло! Кому мог понадобиться неизвестный Эппенштейн, приехавший из России? Мне кажется, это ошибочный путь.
– Тогда
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
