делегациями была отнюдь не проста. Не раз вспоминал я слова одного из своих наставников на дипломатическом поприще: «приемы дипломатии внешней освоить непросто, но гораздо сложнее и важнее для сотрудника Посольства освоить приемы дипломатии внутренней»
Расскажу о первом своем опыте на этот счет в Южной Корее, который отразил многие моменты, характерные и для других случаев. Речь идет о визите В.В.Путина в Пусан в ноябре 2005года. Президент России должен был участвовать в саммите АТЭС (форум Азиатско-Тихоокеанское Экономическое Сотрудничество) совместно с руководителями двадцати других государств и территорий Азиатско-Тихоокеанского региона, включая США, Китай, Японию и др. Южнокорейцы придавали большое значение тому, чтобы все мероприятия саммита АТЭС в Пусане прошли без сучка и задоринки. Тогдашний Президент РК, Но Му Хён был родом из тех мест. Он хотел не только поднять престиж Пусана в глазах партнеров Южной Кореи по АТР, на который приходится львиная доля внешних торговых и финансовых связей страны, но и повысить свой собственный вес в глазах земляков.
За саммитом АТЭС, сразу же по его завершении, следовала российско-южнокорейская встреча на высшем уровне. Поэтому подготовка с российской стороны шла по сути к двум мероприятиям – международному и двустороннему, которые были объединены участием В.В.Путина в них обоих. Это серьезно осложняло работу. При всем уважении к России и ее руководителю южнокорейская сторона не могла пойти навстречу нашим пожеланиям по организационным моментам в столь же широком объеме, как при проведении отдельного визита. А данное обстоятельство, к сожалению, не всегда понимали те, кто занимался визитом Президента в Москве, давая иногда Посольству заведомо невыполнимые поручения.
С нашей стороны не были готовы принять во внимание и некоторые особенности южнокорейского протокола. Приведу показательный пример. При обсуждении порядка проведения двусторонних переговоров на высшем уровне прибывшие из Москвы российские протокольщики настоятельно поставили вопрос о том, чтобы в состав участников этих переговоров были включены сопровождавшие В.В.Путина представители российского бизнеса. Южнокорейская сторона такую перспективу решительно отклонила, заявив, что по принятым в их стране правилам за столом переговоров с главой иностранного государства рядом с президентом их страны могут сидеть лишь официальные лица – южнокорейский посол в соответствующем иностранном государстве, министры, государственные чиновники, но не представители частных структур. После продолжительных споров договорились о том, что за стол переговоров с обеих сторон сядут только официальные лица, а российские бизнесмены разместятся на стульях, поставленных у стены позади российской официальной делегации. Южнокорейские же бизнесмены на переговорах отсутствовали.
Подобная практика применялась в дальнейшем корейцами и при визитах других крупных российских официальных лиц, которых сопровождали представители бизнеса. В чем причина нежелания корейцев сажать своих бизнесменов за столом переговоров рядом с президентом страны? Думаю, во-первых, в стремлении показать всем, и прежде всего южнокорейским избирателям, что верховная власть – это одно, а деловая элита – нечто другое, и государственные интересы страны – шире, чем интересы отечественного бизнеса. Вторая же причина, на мой взгляд, просто в том, что если в России можно обязать того или иного олигарха присутствовать на каком-то мероприятии, ибо деловой успех каждого из них напрямую зависит от благосклонности российской власти, то в Корее дело обстоит несколько по-другому. Кто-то из тамошних олигархов может и заартачиться, отказаться, а любой отказ властям всегда неприятен.
Пусан, второй по значению город Южной Кореи, находится в пяти часах езды от столицы страны Сеула. Пришлось всем Посольством на десять дней перебраться туда, оставив в Сеуле лишь заведующего консульским отделом с помощником. Нам было, правда, легче, чем другим Посольствам – у России, как у Китая и Японии, в Пусане есть Генеральное консульство, хотя и малочисленное: в 2005 году там работало всего три человека. А каково было Посольствам всех остальных государств, руководители которых прибыли на саммит АТЭС?
Трудности, однако, были и у нас. Но не с корейскими хозяевами – те тогда показали себя молодцами: организация саммита, обслуживание делегаций были близки к безупречным. Проблемы были с российскими гостями. Однако ряд членов делегации и особенно сопровождающих лиц ну о-о-очень высокого уровня заранее потребовали проявления к себе повышенного внимания: и номера им нужны были не меньше, чем «полулюксы», и вид из окна – обязательно на океан, и каждому, непременно на целый день – отдельный сопровождающий со знанием корейского языка и автомобилем. Причем было ясно, что все эти «понты» просто от того, что людям больше нечем было себя занять – работал на саммите АТЭС и в ходе переговоров с Президентом Республики Корея, Но Му Хёном прежде всего сам В.В.Путин, отдельные двусторонние вопросы решал с корейцами в Пусане кое-кто из министров, для остальных же российских ВИПов Пусан был просто местом очередной «тусовки».
Кроме того, в дополнение к официальным сопровождающим лицам сразу же возникло множество неофициальных – всяких помощников и референтов, а также прочего «офисного планктона», который в обычное время состоит при начальстве в положении «чего изволите?», а здесь «на выезде» сам пытался выставить себя в глазах наших сотрудников и корейцев «начальством из Москвы».
К сожалению, не лучшим образом вели себя и некоторые журналисты. Например, кто-то из них не смог обнаружить на остановке корейский автобус-челнок, который развозил журналистов по объектам саммита, и сразу «жалоба наверх» – Посольство-де «не обеспечило». Кто-то прибыл позже даты, с которой был заранее оплачен забронированный номер, а кто-то уезжал раньше срока. Поскольку оплата производилась безналично через Подготовительный комитет саммита АТЭС, гостиницы не могли вернуть деньги наличными, а лишь переводом на банковский счет или карточку. Опять жалобы московским начальникам и указания от них сотрудникам Посольства «решить вопрос и доложить об исполнении». Так что приходилось и «внутреннюю дипломатию» в отношении высоких гостей проявлять, и ставить на место зарвавшийся «планктон».
А «планктон», кстати, временами бывал отнюдь не безобиден. На этот счет такой эпизод. За несколько дней до визита в Посольство прибыла подготовительная группа из Москвы. В ее составе была некая дама, облаченная в короткую маечку, какая, наверное, вызвала бы восхищение Зины из песни Высоцкого, и в белые брюки-капри в очень крупную клетку. Эта клетка придавала как бы особый вес той части тела дамы, которую французы называют элегантным словом «derriere». Дама настоятельно попросила меня дать ей ознакомиться со всеми справками по Корее и двусторонним российско-корейским отношениям, которые Посольство за последний год направляло в Москву. На мой вопрос, зачем это ей нужно, дама ответила, что она собирает материал для подготовки выступлений президента, и наши справки необходимы ей, чтобы «войти в тему». Я ответил, что выдать ей материалы Посольства не могу, поскольку они носят
