закончится, поэтому, когда Офелия произнесла, что на сегодня достаточно, я ощутила состояние, близкое к эйфории. За всё время, что мы изображали актёров, я сто раз произнесла фразу, злой мачехи «Саженька, где ты?» и боюсь, что она теперь будет преследовать меня ночью.
Офелия решила, что надо очень реалистично преподнести страдания бедной девушки, а потому из кухни притащили три мешка: с рисом, с горохом и фасолью. Пока мы рассыпали это на пол, а потом пытались разбирать на кучки, половину разбросали. Барон Какельт так проникся актёрским искусством, что поскользнувшись на горохе, чуть не разбил себе нос. Мыши никак не могли поделить, кто из них будет самая любимая. Два виконта-коня, привязав к стулу веревки, таскали его за собой и ржали так громко, что остальных не было слышно. Ещё один такой день и я возненавижу большое искусство!
****
Вечером, после довольно-таки плотного ужина, принесли костюмы. Фрейлины визжали от восторга так, что у меня заложило уши. Наши адепты так не радовались болезни преподавателя, как эти высокородные дамы тряпкам. Все тут же принялись примерять костюмы. Мыши объявили временное перемирие и поправляли оборочки друг на друге. Птички пускали слюни при виде цветных перьев, за которыми специально посылали куда-то гонца. Мне это было не надо, а потому я особо не вдавалась в перьевые тонкости.
Для принцессы подготовили два наряда. Меня просто разбирало от интереса: как они планируют переодевать Офелию? Но швеи не зря ели свой хлеб. Нищенское платье было пошито из тонкой, почти невесомой ткани, а вот нарядное надевалось прямо на него, словно футляр. Мгновение, и Офелия оказывалась в нежно-голубом платье, расшитом серебряными блёстками.
Сидя в уголке, я мечтала о том, когда все разойдутся. Хотелось уже немного тишины. Но добрались и до меня. Оказывается, принцесса распорядилась, чтобы на меня надели парик, чтобы я выглядела старше. Так что пришлось примерять! Модистки расстарались, и теперь, благодаря новой причёске, я стала ещё выше. Представила глаза своего женишка и хихикнула: точно помрёт от счастья! Обхватит меня, как колонну, и придётся мне от него отбиваться веером.
Наконец все разошлись, Офелия отправилась спать, и я получила немного долгожданного покоя. Сидя на диване, вытянула ноги и расслабилась. Хорошо-то как! Однако время было позднее, надо было укладываться в постель. Уже собралась позвать своего попугая, как услышала шорох в стороне ниши. Медленно встала с дивана и крадучись двинулась на звуки, формируя в руках ледяной ком.
— Это я, — услышала голос Керра, и через мгновение он вынырнул из-за куста.
— Мы вас не ждали, а вы припёрлись, — пробормотала я любимую матушкину присказку.
— Благодарю за тёплый приём, — шутливо поклонился лорд. — Прогуляться нет желания?
— Как в прошлый раз по самой точной карте? — ухмыльнулась я, вспоминания наше сидение в ловушке. — Вообще-то я лучше бы поспала, — я подкинула ледышку и, щёлкнув пальцами, превратила её в водяную пыль.
— Что, даже не интересует, почему нашему незнакомцу не промыли мозги?
— Я слушаю.
— Маркиз не хочет говорить, что поведал им наш задержанный, и мне это не очень нравится. Вы со мной, Габриэль?
— Пожалуй, не откажусь. А куда идём?
— В пыточные…
— В пыточные? Как интересно! По тайному ходу?
— Будем совмещать, — усмехнулся Керр. — Мне тут сорока на хвосте кое-какие данные передала, так что, думаю, найдём.
— Мне надо переодеться, — я скользнула взглядом по его тёмной фигуре. Сама я ещё не переодевалась, так и стояла в светло-розовом платье с ярко-красным бантом сзади. — Ог придёт?
— Нет, — покачал головой лорд Родман. — Он нам пригодится в другом месте.
— Как же я оставлю Офелию?
— А твой попугай?
— А успеем, если что случится?
— Ога пошлю, так что не переживай! Главное, чтобы нас предупредили об опасности.
Оставив Вышика караулить, мы через потайной ход вышли в одной из комнат дворца. Сколько же у них здесь необитаемых помещений, через которые можно запросто ходить туда-сюда: не дворец, а лабиринт какой-то! Выглянув, Керр удостоверился, что никого нет, и махнул мне рукой. Мы быстро пробежали до конца коридора, где, открыв неприметную дверь, увидели лестницу.
Нам повезло, эта часть дворца словно вымерла — мы не встретили ни души. Лестница тускло освещалась редкими факелами на стенах. В отличие от коридора здесь было сыро и неуютно, под невысокими сводами потолка в углах скопились клочья застарелой паутины. Меня слегка передёрнуло, настолько резок был переход от роскоши к мрачной обречённости. Мы почти не разговаривали, стараясь двигаться бесшумно. Изредка Керр останавливался и прислушивался, и я вместе с ним. Сердце отчего-то бухало в груди, хотя я никогда не была робкого десятка.
Я потеряла счёт, на сколько пролётов мы спустились. В очередной раз Керр остановился и прижал палец к губам, а потом, крадучись, двинулся вперёд. Я поняла, что мы у цели. Ещё несколько ступеней и я увидела дверь. Мужчина прокрался к ней и требовательно застучал. Спустя несколько мгновений раздался лязг сдвигаемой щеколды и в двери открылось небольшое окошко. Сонный голос недовольно поинтересовался, кто мы и что нам надо. Дальше я только услышала хлопок и звук упавшего тела. Керр просунул руку в окошко и открыл засов.
— Пошли! — кивнул он мне.
Я прошла мимо лежавшего тела: чем он его так огрел? Подумала, что надо будет поинтересоваться, вдруг пригодится. Пока я рассматривала поверженного охранника, лорд Родман уложил ещё одного. Двигаясь за носатым, я блаженствовала: красота-то какая, даже трудиться не пришлось!
Не успела как следует насладиться бездельем, как увидела крадущегося к Керру со спины охранника, занёсшего руку с топориком для удара. Ледышка попала ему точно в лоб! Правда, перед тем как рухнуть, нападавший успел издать какой-то звук и выронить своё оружие, звякнувшее о каменный пол. Лорд Родман повернулся и недовольно посмотрел на меня. Я лишь развела руками: не могла же я ему в рот целиться? Или могла? Надо будет как-нибудь попробовать!
Вообще-то наблюдать за Керром было одно удовольствие: как есть хищник в человеческом обличье! Хорошая у него, однако, побывала сорока в гостях, мужчина точно знал, в каком направлении нам надо двигаться. Достаточно быстро мы нашли камеру с нашим знакомым. Того подвесили на цепях и воткнули в рот кляп. Странно! У меня закралось нехорошее предчувствие, что кто-то не хотел, чтобы задержанный говорил.
Керр открыл дверь,
