Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
почтальон, и открыла, чтобы предъявить содержимое.
– Носовой платок, кошелек, ириски, блокнот, карандаш.
– А для чего блокнот?
– Чтобы когда голос ангела скажет слово, которого я не знаю, я его записала, а потом посмотрела.
– А… – сказала Джин. – Она не собиралась спрашивать про голоса. Гретхен сказала, что лучше не акцентировать на этом внимание, но тема возникла сама собой. – А что от них слышно в последнее время? – Спросила так, как будто речь шла о друзьях по переписке или дальних родственниках.
– Они немного притихли с тех пор, как у меня появилась Джемайма.
Может, все дело правда было в одиночестве. Может, Джемайма действительно стала “лекарством”.
Маргарет достала блокнот на спирали и пролистала до последней записи.
– Администратор, должностное злоупотребление, позолотная бронза, – зачитала она, слегка спотыкаясь.
– Господи боже. Я и сама не все эти слова понимаю, – сказала Джин и в очередной раз подивилась невозмутимости Гретхен перед лицом этих загадочных явлений. Дай ей волю, она бы не успокоилась, пока не разложила бы этих “ангелов” под микроскопом.
– Если так пойдет дальше, у тебя будет превосходный словарный запас.
– Моя учительница миссис Гарпитт сказала, что я читаю, как тринадцатилетняя, – сообщила Маргарет.
Джин видела, что ей отчаянно хочется с кем-нибудь поделиться этой похвалой, и в то же время неловко – как бы не подумали, что она хвастается.
– Это как минимум, я считаю, – сказала Джин. – Давай выпьем чаю в “Симпсонс”? Ужасно пить хочется после всех этих ирисок.
Наградой ей стала широкая улыбка.
Официант проводил их наверх в зал для дам и посадил за столик в дальнем конце просторной комнаты с высокими потолками, на некотором расстоянии от других посетителей. Джин заподозрила, что их убрали с глаз долой, и была довольна, когда Маргарет показала на группу элегантно одетых женщин у окна и сказала так, что он услышал: “А в прошлый раз мы сидели там”.
Джин уже несколько лет не бывала в шикарных местах и еле скрыла удивление, увидев цены – 5 шиллингов за кусочек штруделя!
Она заказала чайник чая со сконами и джемом, а Маргарет выбрала мильфей с клубникой на передвижном столике с десертами и стакан молока.
Клубника напомнила ей о матери. Интересно, как она там, в зале собраний. Желудок сжался от тревоги и предчувствия упреков, которыми может завершиться неудачный день. Скон оказался теплым, крошился и отдавал розовой водой. К нему подали клубничный джем и сливки, взбитые почти до состояния масла. Я бы легко могла сделать такие дома, подумала Джин, но никогда не делаю. Летом она всегда предпочитала сад кухне. Маргарет расправлялась со своим пирожным, поглощая его сверху вниз слой за слоем.
– Можешь просто проткнуть его вилкой, – предложила Джин, глядя на ее мучения.
– Но тогда все нутро выдавится, – сказала Маргарет. – А вообще очень вкусно. – Она одобрительно закатила глаза.
Она умудрилась перемазать сливками все пальцы, а на щеке красовалось пятно глазури. Джин с восторгом наблюдала за ее детским удовольствием от всего; этот промежуток между зарождением сознания и сосредоточенностью на себе был так короток. Сейчас Маргарет десять лет; осталось в лучшем случае еще года два.
– А потом что будем делать? – спросила Джин и долила себе чаю. Художественная галерея – это, скорее всего, перебор. Слишком много культуры.
Маргарет засмущалась.
– Сказать, чего я больше всего хочу?
– Да, пожалуйста!
– Я бы хотела зайти к папе в магазин, вот он удивится.
– О! – Этого Джин совсем не ожидала, и у нее не было наготове никакой отговорки, поэтому она сказала: – Ну ладно. Если хочешь. Но если он будет занят с покупателями, мы не будем путаться под ногами.
Когда принесли счет, Маргарет извлекла из сумочки расшитый бисером кошелек и попыталась вручить Джин шиллинг.
– Мама дала мне денег, чтобы я могла платить, – сказала она.
– Нет уж, – со смехом возразила Джин. – Мы так не будем. Я угощаю.
Маргарет согласилась, как всегда с ней соглашалась, и закинула монетку обратно в кошелек.
До Бедфорд-стрит было рукой подать, и едва завидев бутылочно-зеленый фасад магазина и золотые буквы вывески, Джин почувствовала, как у нее поднимается настроение. На тротуаре рядом со входом стояла детская коляска фирмы “Сильвер кросс”; младенец в голубом вязаном комбинезоне энергично пинал свои одеяла и жевал кулачок. Одна щека была огненно-красная от режущихся зубов. Джин и Маргарет остановились и ворковали с этим младенцем, пока из соседнего магазина не вышла его мать и не укатила его.
Говард у кассы беседовал с покупателем и не заметил гостей, которые пялились в окно. Даже когда они открыли дверь, звякнув колокольчиком, прошла секунда-другая, прежде чем он узнал собственную дочь, и тогда на его лице расцвела удивленная и радостная улыбка.
– Не знаю, что ей понравится, – говорил покупатель, беспомощно вглядываясь в цепочки и браслеты, разложенные на бархатных лотках в застекленной витрине. – По мне, так они все одинаковые.
– Может быть, эта дама вам что-нибудь посоветует, – сказал Говард и показал на Джин. – С женской точки зрения.
Мужчина лет, наверное, под тридцать, коротко по-военному стриженный, взглянул на нее с беспомощной благодарностью.
– Но предупреждаю, ей нравятся очень дорогие вещи, – добавил Говард.
– Вовсе нет, – успокоила Джин покупателя, вид у которого стал совсем растерянный. – Я почти не разбираюсь в украшениях. Но могу сказать, какое, по-моему, самое красивое.
Она показала на изящный серебряный браслет, инкрустированный лунным камнем – самый дешевый из всех экспонатов, хотя цену в кои-то веки можно было не принимать в расчет.
– А мне нравится вот этот, – сказала Маргарет и ткнула обгрызенным ногтем в более броский и дорогой рубиновый кулон.
– Тоже очень мило, – согласилась Джин, сообразив, что оказывает Говарду плохую услугу, советуя такую дешевую вещь.
– Да. Наверное, рубин, – сказал молодой человек. – Думаю, она правильно поймет.
У Говарда задрожала губа, а Джин отвернулась, изобразив внезапный интерес к выставленным в витрине мужским часам.
– А вот и серьги к нему, – сказала Маргарет. – Можете их тоже купить.
– О боже, Маргарет, – сказал Говард. – Эта юная леди – моя дочь, – пояснил он. – И следовательно, не совсем незаинтересованное лицо.
– А уже настоящая продавщица! – сказал мужчина и чуть было не купил и серьги, но вдруг понял, что не помнит, проколоты ли уши у его невесты. И очень от этого расстроился.
– Уж это-то я должен был заметить, – сокрушался он, качая головой, пока Говард протирал кулон и укладывал его в бархатную коробочку.
Футляр поместили в элегантный зеленый мешочек с атласными завязками. Джин почувствовала укол зависти к незнакомой девушке, которой вскоре достанется такой щедрый подарок. При каких обстоятельствах она сама носила бы рубиновый кулон, и вообразить было невозможно, но зато он стал бы достойным пополнением ее ящика с сокровищами.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
