показалось.
Я будто в замочную скважину подглядываю. Мерзкие ощущения.
Спешно посмотрела одним глазом и заметалась взглядом по номерам на дверях.
Не показалось.
Черт. Скам Аштар с Нэнси, очевидно, направлялись в его комнату. Пятую. Прямо напротив меня.
Не теряя ни секунды рванула к двери Малина. Короткий щелчок дверной ручки активировал простой вопрос: зачем я от них прячусь? Это же Нэнси! От нее точно не стоит ждать подвоха.
Она бы наверняка задалась вопросом почему я в корпусе столичных… А она почему здесь? Со столичным! Ее не тащили силой, она шла и даже улыбалась. Значит, по доброй воли шла с Аштаром к нему.
В голове не укладывается. Как ни поверни.
В комнате стояла легкая прохлада — окно открыто.
Хорошо. Даже прекрасно. Нет острого запаха Малина.
Добротное жилье. Небольшая кровать у стены, письменный стол у окна. Справа от входа узкий длинный шкаф.
Ни картин, ни фотографий, ни мелочей. На столе аккуратно лежит черный планшет и больше ничего.
Малин здесь не живет. Возможно иногда остается, но, очевидно, ненадолго.
Провела пальцем по экрану без единой царапины. Наверняка заблокирован, да и я не хочу копаться в нем, это слишком личное.
Яркая картинка высветилась во весь экран. Женские губы с алой помадой изогнулись, слегка обнажая зубы. Кончик среднего пальца завис рядом с уголком.
Не хотела бы я, чтобы мне каждый раз с экрана показывали фак.
Сердце ускоренно забилось от осознания: планшет не запаролен. Фантастическая глупость или самоуверенность. Неужели Малин настолько уверен, что никто не залезет в его планшет? Или здесь нет ничего непредназначенного для посторонних глаз?
Бросила взгляд на закрытую дверь, сглатывая сухость во рту.
Пальцы вдруг задрожали. Ткнула на иконку браузера. Он развернулся на последней открытой странице.
Что здесь…
Истинность… как часто встречается… что значит метка для истинных… братья-близнецы и истинность…
Близнецы?!
Я пролистывала заголовки, не останавливаясь на чем-то конкретном.
Небольшое ликование от того, что не только мне неспокойно.
Рваный выдох вырвался со звуком открывшейся двери. Молниеносным движением заблокировала экран планшета и шагнула в сторону ровно в ту же секунду, как Малин переступил порог.
Ладони вспотели от разогнавшегося по венам адреналина. Я была в секунде от позорной поимки "за руку"!
Взгляд бледно-желтых глаз пробежался по мне, метнулся к столу в одному шаге от меня, снова ко мне, еще раз на планшет.
Столичный поставил на край баночку с кремом, стянул с плеча мокрое полотенце.
Если прислушаться, наверняка можно услышать мое бешеное сердцебиение.
Малин распахнул дверцы шкафа, закинул полотенце на дверцу.
Среди ряда пустых вешалок висели две черные рубашки и одни брюки. Ткань натянулась в плечах, пока рубашка не села как надо.
Соблазнительное зрелище.
Запоздало сделала глубокий вдох.
Ничего не чувствую. Большая комната, открыто окно. Запах если остался, то потерялся.
Кайф. Никакой ломки. Никакой битвы истинности и разума.
Малин забрал планшет и кивнул на выход.
Что ж, теперь я даже не против совместной поездки, особенно если не придется взаимодействовать.
Глава 13
В машине Дрейка я уже находиться привыкла, а в авто Малина… Красное снаружи, с хищными формами, внутри с отделкой бежевой кожей и деревом. Слишком удобные кресла, слишком…
Черт возьми, все связанное с Малиным — слишком!
Выезжая с парковки, он включил музыку. Хиты минувшего лета негромко лились из качественной акустики.
Наблюдала измененные оттенки из-за тонированных окон, постаралась расслабиться. До Желтого ехать не меньше двадцати минут, неизвестно сколько уйдет на дорогу по району.
В небольшом замкнутом пространстве высокая плотность воздуха. Крем не маскировал запах полностью, часть все равно пробивалась. В машине ощущается как нигде.
Поерзала от мягкой истомы в животе.
Шумно выдохнула, сминая край кофты.
Это ничего. Я проходила через худшее. Легкое возбуждение вполне способна пережить без последствий.
Малин практически не сжимал руль. Держал тремя пальцами, ведя авто по почти прямой дороге.
У него всегда были такие красивые руки или я просто не замечала? И почему заметила теперь?
Еще один шумный вдох-выдох слился с ритмичной песней.
Ладони зудели прикоснуться к Малину. Он ведь рядом. Все равно, зараза, влияет.
Истома гуляла от низа живота до солнечного сплетения, я то и дело сжимала бедра и недовольно фыркала.
Почему я должна страдать? Из-за столичного! Зачем вообще мне все это…
Не задумываясь над последующей реакцией, положила ладонь на бедро Малина. Мышцы под плотной тканью мгновенно задеревенели.
— Ну и что ты творишь?
Спокойный голос. Неприятно спокойный. Опять я одна страдаю за двоих?
— Мне так легче.
— А мне нет. Убери руку.
Под действием раздражения непроизвольно чуть сдвинула ладонь вверх, слегка надавила на бедро ногтями.
Осознание действия пришло вместе с натянутым:
— Я тебя выпорю.
Выдохнула от острого томления в самом низу.
Это разум больной или я?
— Не говори угроз, которые меня возбуждают, — я уселась поудобнее, закинула щиколотку на колено.
Хорошо, что не люблю юбки. В брюках могу себе позволить сидеть как угодно.
Ладонь не убрала. Так действительно спокойнее. Легкая истома. Всего-то.
Малин слишком тихо выругался, перехватил руль другой рукой, а освободившейся нагло сжал мое бедро.
Выдох застрял в груди, я во все глаза смотрела перед собой от очередной прошившей тело молнии.
— Не смей ко мне прикасаться, — зашипела, впиваясь ногтями в ногу Макса.
— Тебе меня мять со всех сторон можно, а мне тебя трогать нельзя, — иронично усмехнулся Малин, смотря на дорогу.
— Я не мяла тебя со всех сторон. И это другое.
— Да? Какое? — горячая ладонь сдвинулась туда-сюда, активируя то, что еще спало до этого.
Сцепила зубы, чтобы не взвыть от досады. Правда все равно на моей стороне.
— Ты сильнее. Тебе легче сопротивляться, — аргумент казался стоящим. — И я дольше тебя страдаю.
— И кто в этом виноват?
Авто плавно повернуло к сканерам Оранжевого района.
— Ты, конечно, — фыркнула я невозмутимо. — Приходится постоянно тобой дышать, а я не хочу. Ни тебя, ни истинности.
Рука на моем бедре заметно напряглась.
— Малая, ты забыла, как работает истинность. Мне тоже приходится, как ты говоришь, тобой дышать.
Снова захотелось возразить, что это не то же самое.
Да, эгоизм. Я не хочу чувствовать, а что испытывает он меня не касается.
Эмоции томились на углях, развязывая язык.
— Из-за тебя мой запах проявился раньше времени. Я не хочу быть ходячей мишенью.
Ладонь напряженно сместилась, большой палец обвел колено.
Мой очередной тихий вздох потерялся среди размеренной мелодии.
— Лучше не говори мне подобного, — голос прозвучал натянуто, глухо.
Стиснутая челюсть выдавала то, что скрывалось внутри.
Короткая приятная волна накрыла меня с головой.
