охраняемой площади пришлось приобрести для охраны дополнительную технику: два багги, три квадроцикла и четыре спортивных внедорожных мотоцикла. На джипах-то особо по такой территории не намотаешься.
— Николай Иванович, — обратился ко мне Бурлаков, — через лесок проезжает микроавтобус «Мерседес-Вито» черного цвета и без номеров, через семь минут будет у ворот.
— Пропускайте. Я его здесь подожду.
Через десять минут я уже крепко обнимал отца, здороваясь с ним.
— Скажи охране, пусть мой фургон под усиленную охрану возьмут, — попросил меня он.
Я передал по рации команду Бурлакову.
— Здравствуй, баба Фрося. Как здоровье? Принимаете лекарства? — поздоровался отец.
— Какая я тебе баба, небось старше меня годков-то на двадцать, а? — заулыбалась она в ответ. — За лекарство спасибо, век буду помнить и низкий поклон тебе за это.
Отец засмеялся.
— Чаем угостишь, Ефросинья?
— Вот это другое дело! — старушка, не переставая улыбаться, поправила косынку. — Молодец! Вы присаживайтесь, я мигом, у меня уже давно готово всё!
Я вопросительно посмотрел на отца, когда бабка-гадалка скрылась в доме.
— Потом. На яхте всё спокойно расскажу, — ответил он на мой немой вопрос. — А поселок-то не узнать! Молодцы вы, ребята, многое успели сделать, пока нас тут с дедом не было.
— Сегодня нам еще Матвеич хранилище сдавать будет. Я ему вот коньяк проспорил.
Отец засмеялся и хлопнул меня по плечу.
— Эк я вовремя-то! Как раз мою машину туда и разгрузим. А Матвеич не меняется, как видно. Если бы ты знал, сколько я ему всего в свое время проспорил! А что это у тебя за массовые ландшафтные работы? Что затеял-то?
— А это… — я досадливо поморщился. — Да вот… на свою голову вызвал из Москвы подругу твою бывшую, Анну Сергеевну, ну ту, которая нам парк в загородном доме проектировала. И сдуру дал ей полный карт-бланш на облагораживание нашей территории, вот она и... — я махнул рукой.
Отец от души засмеялся, запрокинув голову.
— Яхту хоть закладывать не пришлось?
Я тоже рассмеялся.
— Нет, обошлось всё малой кровью, но встанет нам эта красота в копеечку...
— Ко-оля, помоги мне! Сама всё не утащу, — раздался из дома голос бабы Фроси.
Не прошло и получаса, как во дворе у старушки появился Матвеич. Поздоровался, увидел запечатанную бутылку коньяку на столе, нервно дернул кадыком и, заверив нас, что через час всё будет готово, резво убежал в сторону хранилища.
— Ефросинья, вы позволите? — отец отодвинул чашку с чаем и пересел к ней поближе. — Дайте мне вашу руку и посидите немного спокойно, не разговаривайте, дышите ровно, как обычно.
Он взял ее за руку и, нащупав пульс, закрыл глаза. Через пару минут его брови подскочили вверх.
— Очень хорошо! Всё просто замечательно! — отец пересел на свое место. — Значит так! Пьете это лекарство еще неделю, а затем я сделаю вам новое, и его уже надо будет пить постоянно на восходе. И понянчите еще правнуков-то, я вам это со всей ответственностью обещаю!
Баба Фрося косо посмотрела на меня, потом поднялась со своего места. Явно чего-то смущаясь, она наклонилась к дохтуру и что-то эмоционально зашептала ему в самое ухо.
Отец внимательно выслушал, кивнул и взял, успокаивая, старушку за руку.
— Всё нормально, Ефросинья, это как раз болезнь твоя так выходит, не переживай ни о чём. Поверь мне, постепенно всё наладится, только ты не переставай лекарства принимать вовремя.
Глава 7. Подземное спецхранилище
Как и договаривались со Степаном Матвеевичем, через час мы подходили к нашему спецхранилищу для того, чтобы принять его работу. В руках я держал только запечатанную бутылку коньяку, а у отца при себе была средних размеров кожаная сумка, перекинутая через плечо. Эту сумку из толстой буйволовой кожи он прихватил, когда мы проходили мимо его машины, направляясь к хранилищу.
Матвеевич нервно расхаживал с сигаретой в зубах перед единственным входом в здание с фальшивыми окнами. Завидев нас еще издалека, он быстро затушил окурок о подошву ботинка и, бросив его в урну, поспешил к нам навстречу.
— Всё готово, можно принимать объект, — засуетился вокруг нас Степан Матвеевич, когда мы подошли.
Наружная часть хранилища представляла собой одноэтажное строение, стилизованное под коттеджи, из которых и состоял весь наш поселок. Такая же красная черепица на крыше, такие же стены и такого же цвета входная дверь, как у всех. Единственное отличие — один этаж и нет пристройки под гараж.
Матвеевич подошел к чуть приоткрытой внушительной двери и, немного потоптавшись на месте, развернулся к нам. Явно волнуясь, он нервно дернул щекой и начал свою презентацию:
— Вот эта входная — это не что иное, как переделанная дверь от банковского сейфа девятого класса. Выполнена она из прочнейшей стали толщиной двести сорок миллиметров. Вес — две тонны, но из-за специальных петель, спроектированных, кстати, лично мною, она открывается и закрывается одним взрослым человеком без особых усилий.
Матвеич постучал по ней носком ботинка и продолжил:
— Устойчивая к силовому взлому и совсем не поддается сверлению. Взорвать можно, но придется повозиться, и нужен толковый специалист. Дальше! Дверь эта снабжена электрическим замком, который приводится в действие оператором. Набираете на клавиатуре домофона код. С камеры на компьютер оператора поступает информация. Операторских в поселке всего две. Одна напротив, — он указал на здание службы безопасности, — а вторая там, внутри, — он указал на хранилище. — Плюс ко всему здесь вокруг много скрытых камер понатыкано, больше полутора десятков. Информация с них также поступает на операторские компьютеры. Теперь прошу за мной!
Степан Матвеевич, немного напрягшись, до конца открыл дверь и пропустил нас в ярко освещенное помещение. Мы зашли в прямоугольную комнату квадратов пятьдесят или около того. Пол красиво выложен цветной плиткой, изображающей какой-то причудливый узор, стены выкрашены в приятный, чуть приглушенный зеленоватый цвет. Вдоль одной из них стоял большой мягкий кожаный диван, два таких же уютных кресла и журнальный столик со стопкой журналов на нём.
— Это единственное место, куда могут попасть сопровождающие, дальше пройдут только избранные, — сказав это, Матвеич подошел к противоположной стене.
— Для того чтобы спуститься непосредственно в само хранилище, необходимо подойти вот сюда, — он указал на единственную дверь. — Выполнена она из того же материала, что и входная, — Матвеич постучал костяшкой пальца по ней. — Чтобы попасть
