Книга Блондинка в цветочек - Кристин Лестер

В среду позвонил Ник. Вики и так была несколько оскорблена его долгим молчанием, а когда он спросил: «Может быть, мне не стоило звонить так рано?», она и вовсе рассвирепела.

– Ты позвонил вполне вовремя! Сегодня утром я как раз вспомнила про тебя!

– Ты так редко обо мне вспоминаешь? – Голос Ника стал игривым и нахальным, как в первые дни знакомства.

От робости и смятения, приятно удививших ее в последнюю встречу, не осталось и следа. Сегодня Ник был в своем амплуа. И она тут же неосознанно переняла его манеру говорить.

– Я вообще, если честно, о тебе мало думаю. Но сегодня, – она притворно зевнула, – а-ах!.. О чем это я? А, да: сегодня мне приснилось море. Ну и ты вспомнился, как человек причастный к этой истории.

– Ах, причастный?

– Да, – изо всех сил изображая равнодушие, ответила она, ибо сердце у нее в эту минуту колотилось как бешеное.

– Ну хорошо, как причастный человек я имею право задать вопрос?

– Конечно.

– У вас все еще роман?

– С кем?

– С Джонни.

– А… какое это имеет значение? Я же не спрашиваю, с кем у тебя сейчас роман.

– Это и так ясно. С тобой.

– С… С кем?

– С тобой.

Вики вернула голосу спокойное звучание:

– Не смеши меня. Лучше скажи, почему ты так быстро сбежал?

– Джонни так смотрел на тебя, а ты на него… Вики, я просто почувствовал себя лишним. Тем более что перед этим мы…

Она вспомнила лицо Ника, склоненное к ней, и загадочные слова: «Ты можешь дать мне хотя бы маленький шанс?».

– Ты напрасно почувствовал себя лишним, – с трудом сдерживая волнение в голосе, проговорила она. – У нас была деловая встреча.

– Вики, – прошептал вдруг Ник. – Может быть, нам хватит валять дурака? Я хочу тебя видеть.

В его голосе было столько нежности, что она не нашла что ответить и просто сопела в трубку.

– Ну что ты молчишь?

– Э-э-э.

– Я очень хочу тебя видеть.

– Хорошо, давай встретимся.

– Я буду ждать тебя сегодня в семь в том ресторанчике, где ты была с подругой. Помнишь?

– Помню.

– Придешь?

– Приду.

– Надеюсь, в этот раз нам никто не помешает.

…Остаток дня она провела в шкафу. Под хранение одежды в ее личной квартире была приспособлена специальная комната, где Джонни со временем удалось отвоевать маленький уголок для своих костюмов. Теперь они были упакованы в чемодан. А двадцать четыре квадратных метра, забитые стеллажами на колесиках, вмещали в себя множество вещей, назначение которых знала только Вики. Сегодня ей предстояло серьезное дело. Выбрать то, единственно верное и сочетаемое друг с другом, в чем она станет в глазах Ника особенно неотразимой.

Ровно половина перерытого имущества оказалась безнадежной, покрытой либо рюшами, либо вышивкой диких расцветок. Для них уже было отведено несколько мусорных пакетов. Остальное худо-бедно годилось для ношения, хотя и не вызывало такого восторга, как раньше.

Вики шагнула к зеркалу и внимательно всмотрелась в свое отражение. Она похорошела, это факт. Ей очень идет короткая стрижка, она действительно стала похожа на маму, а это хороший знак. И такие же серьезные серые глаза… А ведь раньше к ее достоинствам можно было отнести только кокетливые ямочки на щеках, от которых мужчины сходили с ума, и удивленно-глуповатый взгляд. Вики мотнула головой, вспомнив себя прежнюю:

– Брр, какой кошмар!

Остальное в отражении как будто не изменилось, ну, может быть, немного убавился вес. Это от переживаний. И почему Джонни говорил ей, что она похожа на субтильную барышню? Ее фигура всегда отличалась спортивным складом, с широкими плечами, как у гимнасток. Разве субтильные барышни – такие? И вовсе она не барышня!

Вики вздохнула и вспомнила, что уже больше недели не бралась за свой дневник. Надо. Надо что-нибудь написать. Раньше она делала это по утрам. А с тех пор, как решила, что нормальные люди заполняют его вечером, у нее ничего не получалось. Просто все вечера проходили очень бурно. Вот и сегодня, разве ей будет до дневника?..

В белом плаще и костюме «под Никиту», как нарекла его однажды Алиса, Вики отправилась на свидание. Ради этого наряда стоило, конечно, посещать свою квартиру и пять часов рыться в огромном шкафу! За исключением сапог на высоком каблуке, ей ничего не пригодилось: в черной водолазке и черных брюках она пришла из дома.

Она опоздала почти на час, и, когда вошла в ресторан, лицо Ника хотя и выражало радость, но все-таки было немного озадаченным.

– Что случилось? – Он потянулся поцеловать ее в щеку, но потом чего-то испугался и просто сел рядом.

Она кивнула на недопитый кофе рядом с ним:

– Третий или шестой?

– Четвертый. Вики. – Он с нежностью смотрел на нее. – Ты очень хороша сегодня. Но мне кажется, тебя что-то раздражает.

– Правда. Знаешь, Ник, – она огляделась по сторонам, – здесь очень мило, и вообще, как я поняла, это – твой любимый ресторан, но мне хочется на воздух. Весна. На улице пока еще солнце, – она наклонилась, чтобы посмотреть в окно, – садится. Но все равно до сумерек еще далеко. Пойдем?..

Кроме парка, находившегося неподалеку, идти им было некуда. Ник оставил машину возле ресторана, и они медленно побрели по аллеям в сторону огромного пруда. На другом берегу, где еще гуляли последние солнечные лучи, несколько детей кормили хлебом уток.

– Я тут в детстве тоже гуляла с мамой, – проговорила Вики, обращаясь, скорее, сама к себе.

– Вики, я должен перед тобой извиниться. – Ник, как тогда, на улице, смотрел на нее испуганным робким взором.

– За что на этот раз?

Он молчал.

– Что случилось?

– Вики, – он взял ее за руку и вздохнул, – пообещай, что выслушаешь меня до конца, прежде чем надавать пощечин и убежать.

– Ты меня интригуешь.

– Ты просто молча слушай и не перебивай. Я… я все объясню тебе. Я хочу быть честным перед тобой. – Он взволнованно переминался с ноги на ногу.

– Но за что ты извиняешься?

– Если можно так сказать – за намерения… Пойдем по парку. Так лучше. Я не смогу стоять на месте.

– Ну хорошо… – Она пожала плечами.

– Это началось гораздо раньше, чем мы с тобой познакомились. Это произошло восемь лет назад.

– Ник, – она мягко сжала его руку, – я знаю, как мой отец украл у тебя фирму.

– Знаешь? – Он вскинул на нее очень удивленный взор. – Тем лучше. Но ты не знаешь другого.