Он многое вовремя не понял, и теперь его жена… его беременная жена ехала в темноте по дороге, которую не знала.
Каллен подбежал к двери. Кир побежал за ним.
— Кэлл? Кэлл, подожди, я поеду с тобой.
Дверь хлопнула. Кэсси положила руку на плечо мужа, и он повернулся к ней.
— Ему понадобится помощь…
Кэсси покачала головой.
— Нет. Ему потребуется время, но он убедит ее в том, что любит ее. Ты ведь убедил меня, помнишь?
Кир улыбнулся жене. Он обнял ее и провел рукой по ее спине.
— Ты хитрая лиса.
— Ага. Именно поэтому ты и любишь меня.
Он поцеловал жену. Кэсси вздохнула.
— Ты ужасно вел себя с Мариссой.
— Я думал, она облапошила его.
— Ему стоило выдрать тебя, — ухмыльнулась Кэсси. — Правда, если бы он это сделал, мне бы пришлось ударить его кастрюлей, но ему все равно надо было бы это сделать.
— Он был близок к этому, когда вы с Мариссой вышли из комнаты.
— Кир!
— Да, дорогая. Все будет хорошо. Она не могла слишком далеко уехать.
— Нет. Не в этом дело.
— Тогда в чем? — Кир прикоснулся к губам Кэсси. — Ты хочешь, чтобы я извинился перед Мариссой? Извинюсь, конечно, когда они вернутся.
— Дело и не в этом, — простонала Кэсси. — Ребенок.
— Что ребенок?
— Он на подходе.
— У нас еще почти две недели… — Кир встрепенулся. — Кэсс?
— Ребенок просится наружу, — сказала она с таким выражением, которого он еще никогда не видел на ее лице. — Воды отошли.
— Сейчас?
— Прямо сейчас, — прошептала Кэсси.
Кир схватил жену на руки, нащупал в кармане ключи от своего спортивного автомобиля и направился к входной двери.
— Подожди! Мне нужен чемоданчик.
— К черту чемоданчик, — рявкнул Кир, вылетая из дома.
Каллен ехал быстро, быстрее, чем было можно ехать по такой узкой и темной дороге.
Если с ней что-нибудь случится…
Нет. Он не будет об этом думать. Ничего плохого не могло случиться. Кэсси сказала, что Марисса любит его. Боже, он надеялся, что она любит его достаточно сильно, чтобы простить ему его дурацкое поведение.
Он должен был пригрозить Киру, чтобы он нормально вел себя с Мариссой или он весь дух из него вышибет.
Если бы он не был таким дураком, он бы не наломал дров. То, что она чувствовала к нему, отражалось в ее взгляде, в ее шепоте, когда он любил ее. Он мог догадаться об этом, когда они гуляли по пляжу, держась за руки, когда она лежала в его объятиях перед камином… Если бы он не боялся признаться самому себе в своих чувствах, он бы давно прозрел.
Она любит его.
Каллен посмотрел, нет ли встречных машин, прочитал молитву и нажал на газ. Ему удалось обогнать машину Мариссы. Он съехал на боковую полосу, выпрыгнул из машины и вышел на дорогу.
Он понял, что Марисса заметила его. Машина притормозила, но она не собиралась останавливаться. Она хотела объехать его.
— Марисса, — закричал Каллен, — Марисса, милая, я люблю тебя!
Она не могла слышать его из-за гула машин…
— Я люблю тебя, — повторил он.
Казалось, прошла вечность, прежде чем Марисса съехала на обочину и выключила двигатель.
Он глубоко вздохнул и подошел к машине. Дверь была закрыта изнутри.
— Марисса, дорогая, впусти меня.
Она не смотрела на него.
— Марисса. Я люблю тебя.
Она не ответила. Даже не посмотрела на него. Кроме биения своего сердца, Каллен еще слышал гул остывающего двигателя. Он подумал о том, что она вела машину слишком быстро, слишком резко, и о том, что с ней могло случиться.
На этот раз, когда он дернул ручку и позвал ее, в его голосе чувствовалась ярость.
По крайней мере с яростью он мог справиться.
— Проклятье, Марисса, открой дверь!
Она наклонилась к двери.
— Нет!
— Открой или…
Из-за поворота, гудя, выскочила машина. Каллен увидел, что «феррари» Кира пронеслась мимо. Кир замедлил ход ровно настолько, чтобы Каллен увидел, как Кэсси показывает ему в открытое окно поднятый вверх большой палец.
— Действуй, — прокричала Кэсси.
Каллен повернулся к Мариссе.
— Ты слышала? — прокричал он. — Кэсси знает, что я люблю тебя. Кир тоже это знает. Единственный человек, который не знает, — это…
Дверь открылась.
— Прекрати кричать, — резко сказала его жена, но Каллен уловил в ее голосе неуверенные нотки. — Ты всех разбудишь.
— Здесь нет никого, кроме коров.
— Ты производишь достаточно шума, чтобы разбудить всю местную живность, — с сомнением в голосе продолжала Марисса.
— Ты не оставишь меня, Марисса.
— Я уже оставила тебя.
Каллен сжал ее плечи.
— Я не позволю тебе оставить меня! Я люблю тебя.
— Слишком поздно, Каллен. Я совершила ужасную ошибку. Гигантскую ошибку.
Каллен притянул ее к себе и поцеловал. Она сопротивлялась, но недостаточно сильно. Потом Марисса начала плакать. Ее губы обмякли. И Каллен понял, что Кэсси сказала правду.
Его жена любила его.
Он взял ее за плечи.
— Ты любишь меня, — сказал он.
Слезы текли по ее щекам, но когда он попытался вытереть их, она отодвинулась.
— У тебя нет сердца, — сказала Марисса, но не слишком убедительно.
— Ну, ладно, признаю. Мне потребовалось немного времени, чтобы найти его. Но оно у меня есть, милая, и оно пылает любовью к тебе.
— Не может быть. Ха! — сказала Марисса.
Но Каллен увидел, как светятся ее глаза, и понял, каким он был дураком, что не замечал этого раньше.
— Я люблю тебя. И ты любишь меня. И я не отпущу тебя, пока ты не признаешь это.
— В таком случае, О'Коннелл, ты будешь долго ждать, — ответила Марисса. И тут же опровергла свой ответ, потому что обняла его за шею и поцеловала его. — Я люблю тебя всем сердцем, — прошептала она. — И всегда буду любить.
Каллен помог Мариссе пересесть на пассажирское место, сел за руль и включил двигатель.
— А твой «порш»?
— Он побудет здесь до утра. — Каллен взял руку жены, поднес ее к губам и поцеловал ладонь. — А вот моя жена будет со мной.
Они снова принесли друг другу клятву верности.
