— Позвони своему замечательному боссу и скажи, что на завтра берешь отгул.
— Да ни за что! — воскликнула Настя с неожиданной страстью. — Ни за что и никогда. Не собираюсь я от него скрываться.
— А если он спросит, что с тобой случилось? — с подозрением спросил Матвеев.
— Выдам всю правду.
— Про Еву?
— Прямо обвинять его жену бессмысленно. Тем более, что там, в торговом центре, она была в темных очках и в кепке. Босс тут же скажет, что я обозналась. И что у меня есть какие-нибудь таинственные враги. И еще скажет, что его добрая и милая женушка просто не может заниматься такими вещами. Я это уже один раз проходила. Нет, даже два раза! Она угрожала мне через окно ресторана, когда мы с Колесниковым чуть не разругались. Как только я ему об этом сказала, он ей тут же позвонил, и она представила дело так, будто находится в этот миг на Ботанической улице и позирует фотографу. То есть она опять была вся в белом.
— Короче говоря, ты скажешь, что на тебя напали, но не скажешь — кто.
— Вот именно. Но я постараюсь ему намекнуть.
— Если ты собираешься завтра на работу, сделай что-нибудь со своей клочковатой головой, — мрачно заметил Матвеев.
— Да ладно тебе так на меня смотреть, — поежилась Настя. — Конечно, я что-нибудь сделаю. Только не впадай в пессимизм.
— А куда мне впадать, в Каспийское море?
— Врач велел тебе напоить меня чаем, — коварно напомнила Настя, тут же решив, что горячий чай будет очень кстати.
— Уела, — буркнул Матвеев и отправился на кухню. Загремел чашками и крикнул: — А лимон у тебя есть? А мед? Лаврентьева, почему у тебя в холодильнике никогда ничего нет?
Он появился на пороге кухни с сахарницей в руках и посмотрел на Настю с подозрением.
— Почему это — ничего? — быстро ответила она. — У меня каша есть гречневая. И сыр.
У нее были завиральные глаза, и Матвеев неожиданно почувствовал неприятный холодок в желудке.
— Если на блюдце — это сыр, то его слишком мало, — сказал он. — Только чтобы какая-нибудь мышь не сдохла с голоду. Послушай, Лаврентьева, если у тебя продуктов дома не водится потому, что ты сидишь на диете, то ты дура. Ну, а если потому, что у тебя денег нет, то дура вдвойне. Знаешь, я тебя как-то никогда особо не спрашивал, но тебе хватает зарплаты? Вернее, я спрашивал, но ты все время с такой страстью отнекивалась…
— Да у меня денег полный кошелек! — бросила Настя звенящим голосом. — Хочешь, покажу? И вообще… Нашел время меня допрашивать.
Однако Витька не собирался отступать. Ужасная догадка забрезжила в его сознании, и он решил во что бы то ни стало докопаться до правды. Причем прямо сейчас.
— Кажется, я имею право задавать тебе вопросы, — холодно заявил он. — Так сказать, за выслугу лет.
По глазам Насти он уже понял, что нащупал ее «болевую точку». У него екнуло сердце. Неужели у нее серьезные проблемы с деньгами? И как давно, интересно? Господи, а он ни о чем не догадывался. Дурацкий характер! Ему всегда мешала беззаботность, какая-то детская уверенность в том, что у происходящих событий нет обратной стороны, что все на свете происходит именно так, как кажется на первый взгляд…
— Да пожалуйста! — звенящим голосом воскликнула Настя. — Задавай свои вопросы. Мне не жалко.
Кот Кузя, почуяв грозу, отправился за диван и принялся остервенело драть когти.
— Ты за Димку много денег платишь? — Глаза Матвеева загорелись нехорошим огнем. — Его же не бесплатно в клинике держат?
— Конечно, не бесплатно, — зло бросила Настя. — Коммунизм, знаешь ли, в нашей стране так и не победил. И вообще: чего ты привязался? Мне сейчас не до разборок с деньгами, я чуть без глаз не осталась — хорошо, что успела зажмуриться. Тебе что, меня не жалко?
— Нет, — мертвым голосом ответил Матвеев. — Не жалко. А ну-ка, признавайся, сколько ты выкладываешь ежемесячно за лечение брата?
Настя посмотрела на него свысока и честно ответила:
— Двадцать пять тысяч рублей.
— Сколько?! — Матвеев осторожно поставил сахарницу на подвернувшийся комод и похлопал глазами. — А как же квартплата? Еда? Проезд на общественном транспорте? На что ты живешь, Лаврентьева?!
— На деньги, которые мне присылает муж!
Оказавшись на волосок от разоблачения, Настя почему-то заговорила писклявым голосом. Однако Матвеев уже все понял и закусил удила.
— Докажи, — велел он тоном, не терпящим возражений. — Я знаю, что ты хранишь все квитанции, какие только можно вообразить. Вон в той шкатулке. Доставай их, Лаврентьева.
— Ну и достану! — вспылила Настя. — Какого черта я должна все от всех скрывать?! Вот, смотри. Бери, читай, если тебе так надо!
Она вывалила все на тот же комод квитанции и конверты с короткими письмами от мужа, все, что у нее было, и, отвернувшись к окну, обхватила себя обеими руками за плечи. Глаза щипало нечеловечески. То ли после промывания в травмопункте, то ли от подступивших слез.
— Ого! — иронически воскликнул Матвеев, взрыхлив ворох бумажек и помахав одной из них, словно флажком. — Огромные деньги, я смотрю, тебе перепадают от твоего благоверного. Как раз должно хватать раз в месяц на пачку корма для Кузи.
— Он Кузе и присылает, — ответила Настя, не оборачиваясь. — Добропорядочным гражданам положено заботиться о домашних животных.
— Признайся, Лаврентьева, что ты ему сделала, своему мужу? — прищурил глаз Матвеев. — Не может быть, чтобы после пышной свадьбы и потрясающего медового месяца он сбежал от тебя просто так, оставив без средств к существованию. Ну?
— Я тебе сто раз рассказывала, — дрогнувшим голосом ответила Настя, вновь поворачиваясь к своему другу лицом. Лицо пылало.
— Да это была какая-то лапша! — возмутился Витька. — Я деликатно не лез к тебе в душу, и, как оказалось, напрасно. Надо было все сразу из тебя вытрясти. А теперь получается, что я оставил лучшую подругу без поддержки и помощи. Давай, объясняй, что случилось между тобой и Отто.
— Я не хочу об этом вспоминать. — Настя упрямо выпятила губу.
— Мало ли, чего ты там не хочешь. Тебе придется. Я все равно не отстану. Так почему Отто тебя бросил?
— Он меня бросил?! — возмущенно воскликнула Настя. — Да если хочешь знать, это я его бросила!
— Та-а-ак… — протянул Витька, взъерошив волосы на макушке. — Чего только не узнаешь, проявив настойчивость. — Значит, ты его бросила. Конечно, за что там держаться! Знаменитый археолог, иностранец, красавчик… Богатый к тому же. Путешествует по всему миру…
— Он меня не любил.
— Да неужто? Я отлично помню, как у него от тебя башню снесло. Когда он тебя видел, на его лице появлялась такая глупая улыбка, что как-то сразу верилось в любовь с первого взгляда. Где ты тогда работала? Кажется, в транспортной компании? Да, конечно, вы занимались доставкой его драгоценного оборудования к какой-то там пещере…
