Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
– Сага эта такова. – Бер привычно уселся на ларь с плоской крышкой, где у его могучей бабки, как он с детства был уверен, хранились все сокровища Фафнира, отданные ей на сбережение самим Сигурдом Убийцей Дракона. – В лесах близ Плескова живет колдун, говорят, он оборотень, и его называют Князь-Медведь. Он хранит душу плесковского рода и воплощает всех их умерших предков. На люди он показывается лишь несколько раз в году, особенно на йоль, когда во всех домах угощают умерших. Но всегда в личине, его лица не видит никто и никогда. А кто, говорят, случайно увидит, тот умрет еще до начала следующего дня. Поэтому ему стараются не смотреть даже в морду… ну, в личину, чтобы случайно не встретить его смертоносный взгляд…
– Пф! – Сванхейд насмешливо фыркнула. – А в тебе, дружище, пропадает прекрасный сказитель! Мне даже почти стало страшно! Прибереги эту сагу, расскажешь людям на йоле!
– Это я пересказываю то, что сумел вчера выудить у Судимера. Дальше будет еще любопытнее. К этому колдуну-медведю посылают перед замужеством самых знатных дев, чтобы он наделил их способностью рожать могучих сыновей. Каждый следующий Князь-Медведь рождается от одной из этих дев. А нынешний – сын боярыни Вояны из Будгоща.
– Вот как? – отозвалась Сванхейд, слушавшая с большим любопытством. – Этого я не знала.
– Перед замужеством она три дня прожила в логове у этого переодетого медведя, а потом ее жених пошел в лес и отбил ее в поединке. Она родила сына, уже будучи замужем, но тот ребенок все равно считался принадлежащим медведю. Когда ему было года три, старый Князь-Медведь, его священный отец, был убит. И это как-то связано с Эльгой киевской – случилось в то же лето, когда она убежала из дома, чтобы в Киеве выйти замуж за дядю Ингвара. Но об этом Судимер не хотел говорить. А нынешний Князь-Медведь с тех пор живет в лесу. И эту новую девушку, Мальфрид, родичи отправили к нему.
– Но зачем? – изумилась Сванхейд. – Она ведь… ах да! Эльга же сказала, что они собирались выдать ее замуж.
– Странный способ, я бы сказал. Что до меня, я бы не хотел взять в жены деву, которая перед этим была женой какого-то грязного колдуна, пусть и всего три дня. Я бы, честно говоря, постарался убить его еще до того, как он к ней прикоснется.
– Если я верно знаю, именно так рассуждал сын Свенельда. Поэтому старый Князь-Медведь погиб в то самое лето, когда Эльга бежала в Киев.
– Да? – оживился Бер. – Мстислав Свенельдич убил колдуна?
– Я так понимаю, что да. Но у них вышло много семейных неприятностей из-за этого, и все они не любят об этом говорить. Так что с нашей юной Мальфрид, Судимер сказал еще что-нибудь?
– У них в роду принято, чтобы девы ходили в лес к самой старой колдунье гадать о судьбе. Мальфрид ушла туда вскоре после того, как приехала, и назад не вернулась. Родичи уверены, что она живет в чаще, у колдунов. То есть Судимер говорит, что так ему сказали женщины. Он сам не ручается.
– Это все?
– Я так понял, больше Судимер ничего не знает.
– Тогда иди умывайся. Я подумаю…
Итоги своих размышлений Сванхейд долго в тайне не держала.
– Мне не дает покоя судьба той девушки, моей правнучки Мальфрид, – сказала она, когда Судимер и Бер уже сидели в гриднице за столом и налегали на кашу и горячие лепешки с маслом. – Ее мать выдали замуж за князя древлян, и, когда Ингвар разбил его, она с детьми оказалась в плену. Мой сын не мог причинить вреда дочери своей родной сестры, но все же ее дети – наследники древлянских князей. И если уж девушку повезли в такую даль, за два месяца пути, да еще зимой, это значит, что Эльга и Святослав сочли ее опасной для себя. Ты уверен, – Сванхейд пристально взглянула на Судимера, который замер, слушая ее речь, даже не донес кусок лепешки до рта, – что ее послали в лес не для того, чтобы погубить?
– Не слышал я о таких замыслах, – твердо ответил Судимер. – И если бы слышал, то не позволил. Пусть они, киевские, у себя там что хотят делают, но в своей земле я владыка и напрасных убийств не допущу. К тому же она и мне родня. Да какой вред от девки! – Он положил лепешку обратно на греческое блюдо, расписанное птицами. – Что она может худого сделать? Отдать ее замуж, ряд положить, что дети материнскому роду не наследуют, да и все дела. А губить зачем? Я ее видел один раз – хорошая была девка, коса – во! – Он показал три сомкнутых пальца.
– Я бы посоветовала тебе поскорее выяснить ее судьбу. Ведь если она погибла по вине своей плесковской родни, это злое дело боги не оставят без отмщения, – строго предостерегла Сванхейд. – А собираться в военный поход, зная, что боги тобой недовольны, – это очень неразумно. Можно расстаться с головой. Ты понимаешь меня?
– М-м… да! – озадаченно подтвердил Судимер, но голос его опять-таки резко противоречил смыслу ответа.
– Я хочу, чтобы ты понял как следует. Тебе не стоит собираться в поход, пока ты не убедишься, что эта девушка жива и здорова. И уж верно, я не пущу в такой поход моего внука.
Бер вскинул брови: до сих пор он не думал, что судьба потерявшейся Мальфрид-правнучки его как-то затрагивает.
– Неужели… – начал он, прикидывая, как бы повежливее возразить и все же отстоять свое право повоевать с чудью на Чудском озере.
– И ты, и я… и ты, – Сванхейд строго взглянула на Судимера, – состоим в родстве с этой девушкой. И если от нашего рода пришло к ней зло, то все мы будем за это в ответе. Хорошо, что я хотя бы сейчас узнала об этом, и то, боюсь, не слишком ли много времени потеряно! Если она живет в лесу уже почти год…
– Год к весне будет, – несмело возразил Судимер.
– И трех четвертей года довольно, чтобы с молодой женщиной случились разные несчастья. Особенно если она отослана в дремучий лес и отдана во власть каких-то колдунов!
– Но что же тут поделать! – воскликнул расстроенный Судимер. – Бура-баба так велела! Ее и отослали!
– Ну а теперь я велю, чтобы за ней пошли и вернули!
– Да как же туда идти?
– А в чем препятствие? Это очень далеко?
– Не то чтобы далеко… а тропы туда ведут тайные…
– Я не сомневаюсь, ты отлично знаешь эти тропы, – убедительно сказала Сванхейд. – Ведь ты князь. Ты сам первый жрец для своих людей, и не может быть в твоей земле священных тайн, недоступных тебе.
Повисла тишина. По лицу Судимера было видно, как борются в нем противоречивые чувства. Сванхейд была права, но ему не хотелось вмешиваться в дела Буры-бабы и Князя-Медведя. Как и все плесковские дети, он вырос в благоговейном страхе перед этими двумя ведунами, чьи имена живут тысячи лет, а лица всегда скрыты под личинами. Этот страх не прошел и тогда, когда он подрос и узнал, что эти двое – его кровные родичи, начавшие жизнь как и всякий простой человек. Но теперь в них были чуры, а это делало их уже совсем иными существами.
– А давайте я за ней схожу, – предложил Бер, понятия не имевший о Буре-бабе. – Если это не очень далеко от Плескова… Я успею найти ее и вернуться еще до того, как нам придет пора выступать на чудь. Даже, если ты хочешь, дроттнинг, я привезу ее к тебе, чтобы ты убедилась, что она жива.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
