Я искоса смотрела на нее. Рассматривала в желтой полутьме ночника ее профиль. Чуть вздернутый носик, дрожащие ресницы, закушенную нижнюю губу. Осознание того, что Юля плачет пришло ко мне не сразу. Решила проверить свою догадку и опираясь на локоть приподнялась с подушки. Провела рукой по щеке дочери и ощутила горячую влагу.
- Юля, доченька, что случилось? - заволновалась я.
Она повернула ко мне свое лицо. В полумраке оно казалось очень гладким и каким-то нереально красивым. Черные глаза были пугающе бездонными и очень серьезными. Минуту мы всматривались друг в друга. В комнате повисла звенящая тишина. Ее пытались разогнать висящие напротив кровати большие, круглые часы. Они добросовестно, часто стуча секундной стрелкой, отсчитывали неумолимый бег времени.
Тоска, обреченность и детский испуг во взгляде черных глаз дочери заставили меня потянуться к настольной лампе. Мне было просто необходимо удостовериться, что это все, я себе не придумала. Но я не успела дотянуться до лампы и включить ее.
Юлька приподнялась и жестом остановила меня.
- Не надо свет зажигать, мам! - попросила она хрипловатым голосом.
Я оставила свою попытку и повернулась к ней. Сотня вопросов и неясных, смутных предположений темной толпой замелькали в моей голове.
- Юля, объясни пожалуйста, что случилось!? - выкрикнула я, хватаясь за сердце.
Дочь широко открытыми глазами смотрела в высокий потолок, ее губы с усилием шевельнулись.
- Его больше нет, мама! Его больше нет! - шепот тихий, будто бумага прошелестела. От него у меня словно снежок на спину насыпался. Мысли заскакали тяжелыми, темными мячиками, оплавили воском ноги и руки. Сердце глухо застучало.
В тот самый момент когда уже была готова закричать и нетерпеливо потребовать ответа, дочь повернула ко мне голову.
- Его больше нет, мама! Я сон сейчас увидела. Тимур... Он на машине разбился!
Она вскочила с кровати и подошла к черному провалу окна. Застыла белым, четким очертанием на его фоне, пристально вглядываясь в ночное безмолвие.
Каюсь, в этот момент я с облегчением выдохнула, ибо мое воображение уже нарисовало картины одна страшнее другой. Даже если это и правда, то гибель отца моего внука, показалась мне не самым страшным вариантом в жизни Юльки.
Медленно, с усилием поднялась с кровати, почему-то совсем не слушались ноги. Подошла к дочери и осторожно обняла ее хрупкие плечики. Мы молча стояли и глядели в густую темень за окном. Я успокаивающе поглаживала дочку по спине и терпеливо ждала от нее следующих объяснений. Вздрогнула, когда опять зазвучал ее хрипловатый голос.
- Они приедут завтра на Андрюшку права предъявлять! - дочь задумчиво вздохнула и опять замолчала.
- Кто? - не выдержала я, вновь повисшей тишины. - Кто приедет? Что предъявлять? Юленька, ты меня конечно прости, но я мысли читать не умею, мне словами надо все объяснять, жестами, можно мимикой, а так я чувствую, что после этой ночи поседею или же окосею! - мне удалось улыбнуться и даже засмеяться.
После моих слов пропала атмосфера напряженности. Звенящая тишина растаяла, свернулась. Дочка тихонечко фыркнула, хихикнула сдержанно.
- Представила тебя мама, косой и седой. Ужас! Этак ты гостя напугаешь и он сбежит от тебя, а я виноватой останусь! - Юлька повеселела, из глаз ушла тьма. Они вновь были родными и знакомыми.
- Да, плевать мне на гостя! Он и так уедет. Он человек деловой, неужто ты думаешь, что он тут ради меня?! Ты лучше объясни, кто такие эти твои, "они"?
Дочка вмиг стала серьезной. Нахмурила брови, пристально посмотрела мне в глаза.
- А ты не догадываешься?
Я с досадой всплеснула руками.
- Юля! Ну не тяни же! Словами, словами объясняй, подробненько и быстренько! - я притворно хлопнула ее по спине.
- Мам, это оказывается такое наказание, знать все наперед! Ну не все конечно... Все я не знаю. Но вот приснился мне сон, а может не сон это был. Знаешь это когда и спишь и вроде не спишь. Ну, вот вижу я как Тимур на машине перевернулся, не один он там был, с девушкой своей новой. Сердце громко так стучало, а потом замолкло. Его оказывается уже похоронили, вчера кажется. А приснился сегодня. Затем разговор слышала. Его родители об Андрюшке говорили, и о том , что завтра приедут его забрать. Он теперь наследник. Тимур единственным сыном был... Только не думай, что я с ума сошла. У меня теперь так бывает. Про Линду тоже... Я говорить тебе не хотела, расстраивать заранее. Думала, что подумаешь сон! Все обойдется! А все произошло так, как мне приснилось.
Дочка замолчала, протяжно и тяжело вздохнула. Подышала на стекло и нарисовала тонким, длинным пальчиком с обкусанными ногтями большой знак вопроса.
Мне стало на душе тревожно. Чувствовала, что у Юльки действительно много вопросов, только вот я не могу на них ответить. Опять я могу дать только материальное, приземленное. Теперь пришла моя очередь тяжело вздыхать.
- Юль, если они действительно завтра приедут, то мы встретим их. Тут прятаться смысла нет. Тем более мы с тобой знаем, что наш мэр не тот человек от которого спрятаться можно. Будем слушать, а сами по ходу дела сообразим, как себя вести. И знаешь, ты сильно не переживай, все же не в средневековье живем. Силой у нас Андрюшку не отберут. А сейчас спать иди. Хочешь провожу тебя? Или давай Андрюшу сюда перенесем?
Дочка отрицательно мотнула головой.
- Нет, пойду я. Ты права мама, спать сейчас надо, сил набираться. Как там ты говорила мне в детстве? Утро вечера мудренее? - она слабо улыбнулась и широко зевнула.
Уже на пороге она обернулась ко мне.
- Спасибо, мам!
Я уже взбивала свою подушку и удивленно посмотрела на дочь.
- За, что девочка моя?
- За то, что сумасшедшей не считаешь. Веришь мне, а я ведь понимаю, что в это все поверить трудно, - дочь улыбнулась мне, сверкнув белыми зубами в полумраке комнаты.
Хлопнула закрываясь дверь, а я без сил опустилась на кровать. Мои мысли были сейчас о том, как все же изменилась моя дочь. Стала такой разумной, такой взрослой. Только видать и цену за такую метаморфозу она заплатить должна не малую. Как наверное сложно ей будет жить с таким вот даром, который по всему видно, от прабабки Рады достался. Надо будет у Сергея поподробнее о ней расспросить. Должен он помнить о своей бабушке, и о ее даре. И ведь не скажешь сразу, наградила мою дочь старая цыганка или же бремя подсунула.
