Разумеется, она никогда не представляла себя матерью. Но если из-за этого она может потерять Джонно...
Молодой человек бросил на нее острый обеспокоенный взгляд.
— Я купил билет домой.
— Уже? — воскликнула девушка. — Неужели тебе нужно ехать так скоро?
— Да. Я был в авиакассе, что на этой улице, через несколько домов. Это ужасно, что несчастный малыш потерял обоих родителей. Оказывается, теперь он никому не нужен. А раз так, я должен как можно скорее — черт побери! — немедленно вернуться.
Опустошенная и расстроенная, Камиль только смотрела на него. Джонно улетает домой. Без нее. Мыслями он уже был далеко. В Австралии. Девушка ощущала, что расстояние между ними увеличивается с каждой минутой. Как будто он на самом деле уносился прочь на самолете.
Как же это могло произойти? Так быстро? Еще несколько мгновений назад она испытывала такое счастье, на какое и не надеялась, которого не ждала, а теперь все кончено, словно ничего и не было.
Джонно уходит. Она теряет его. Бесповоротно.
— Я могла бы лететь с тобой, — предложила Камиль.
Его лицо осталось непроницаемым и безучастным.
— Я думаю, тебе лучше остаться.
Следующие несколько часов были похожи на ад.
Камиль металась по номеру, пытаясь хоть чем-то помочь. То хватала его рубашку, чтобы погладить, то бежала в магазин, чтобы купить ему тюбик зубной пасты, то заглядывала под кровать в поисках потерявшегося носка.
Только раз в жизни она чувствовала себя такой же потерянной, несчастной, напуганной. Тогда ее мать положили в больницу на срочную операцию. Камиль не находила себе места, мерила бесконечный больничный коридор шагами, боясь, что никогда больше не увидит маму. Она вдруг поняла, как сильно любит ее, как редко и сдержанно говорила ей об этом.
Теперь Камиль хотела сказать Джонно, что любит его. Потому что она действительно любила его. Теперь она поняла это. Хотя в глубине души знала это всегда.
Камиль стояла в углу гостиничного номера, смотрела на голые деревья на фоне серого городского пейзажа в окне и пыталась найти слова, чтобы объяснить ему свои чувства.
Они зародились в ней в ту первую, не очень приятную их встречу. Она думала, что он интересует ее только как участник проекта. А потом ее сердце попало в плен его очарования. Она мечтала оказаться с ним в одной постели. А что теперь? Теперь, когда они провели столько времени вместе, так хорошо узнали друг друга... О, небо! У нее появилось предчувствие, что пережить этот день... потом другой... двадцать четыре часа, а следом еще и еще... без него это будет невозможно.
Камиль казалось, что она умрет от самой мысли, что ей предстоит потерять Джонно.
После звонка его матери он стал таким отстраненным, что она не решалась озвучить свои переживания. Ей почему-то казалось, что, стоит ей заговорить с ним о любви, он ответит только горькой насмешкой.
Она слишком поздно поняла, как безнадежно и страстно любит его.
Время немилосердно убегало прочь. Последние часы, последние драгоценные мгновенья с Джонно она провела, наблюдая, как он звонит адвокатам и матери в Австралию, помогая ему укладывать вещи. Он ни разу не поцеловал ее, не обнял. Они почти не разговаривали.
В такси по дороге до аэропорта Шарля де Голля они обменялись лишь несколькими словами. У стойки регистрации Джонно притянул ее к себе, прижался к ее щеке. Она ощутила, что он весь дрожит, услышала, как часто бьется его сердце, и не смогла сдержать слез. Камиль мысленно молила, чтобы он сказал что-нибудь на прощание. Хотя бы — что он никогда ее не забудет.
— Я никогда тебя не забуду, — прошептал Джонно. Его глаза заблестели.
Ей захотелось взвыть. Броситься на пол посреди аэропорта, рыдать, кричать, звать.
Его прощальный поцелуй был легким, почти незаметным прикосновением губ, а в следующее мгновенье он уже шел прочь от нее.
Всхлипывая и борясь со слезами, Камиль вдруг вспомнила, что хотела что-то отдать ему. Она сунула руку в карман пальто и нащупала маленького фарфорового пуделя, розового, с большим голубым помпоном хвоста.
Девушка догнала Джонно.
— Я вот купила сувенир для Беллы, — сказала она, протягивая ему фигурку. Ты не мог бы передать ей?
— Конечно. — Фарфоровая собачка смотрелась совсем крошечной на его широкой натруженной ладони.
— Боюсь, у меня нет никакого подарка для двухлетнего мальчика. — Камиль покачала головой. — Может быть, зайдешь в магазин дьюти-фри и посмотришь какую-нибудь игрушку для малыша Питера?
— Хорошая мысль. Спасибо. — Он посмотрел на пуделя на руке, потом поднял взгляд на нее. Девушка увидела такую муку и страдание в его потухших глазах, что ее бросило в холод. Как будто он очень сожалел о чем-то. Джонно пожал плечами, зажал собачку в руке и пошел прочь. Вскоре он исчез из вида, растворившись в толпе счастливых путешественников, покидающих Францию.
Словно желая посильнее наказать себя и причинить еще больше боли, Камиль отправилась на Монмартр в любимое кафе Джонно. И обнаружила, что его записки все еще висят на стенах. Заливаясь слезами и игнорируя любопытные взгляды посетителей, она собрала все листки и положила их в карман.
Выйдя на улицу, девушка отыскала скамейку в скверике, села на нее в окружении рыжих осенних листьев и принялась читать записки. Все до одной.
«Камиль. Ты нужна мне. Я хочу, чтобы ты была со мной. Пусть все будет так, как ты захочешь, лишь бы ты осталась рядом.
С любовью, Джонно».
Она представляла, как он писал эти трогательные строки. Он был готов сделать для нее все, что угодно. Чтобы все было так, как она захочет.
Он был готов изменить всю свою жизнь ради нее.
О, Боже! Каким простым все казалось тогда.
Теперь же Камиль чувствовала себя эгоисткой.
Если бы она не носилась так со своим решением никогда не выходить замуж, если бы призналась Джонно в любви, если бы стала его женой, то сейчас могла бы помочь ему. Тогда, без сомнения, он искал бы ее поддержки. Она летела бы с ним в самолете, была бы рядом, прошла бы с ним любые трудности, уготованные судьбой.
Однако, узнав страшные новости, он не счел необходимым просить ее о чем-то. Джонно остался верен своему слову. Он предлагал ей отношения без обязательств. Поэтому он уехал, чтобы самостоятельно решить все свои проблемы.
Маленький мальчик. Ему всего два года. Темноволосый малыш Питер. Он будет расти в «Райской долине» со своим отцом. И будет называть Джонно папой.
Малыш, которому нужен Джонно. Нужен человек, который бросил все и примчался в Париж, чтобы быть с ней. А теперь он бросил ее, чтобы быть со своим сыном.
Но в своем одиночестве виновата лишь она, потому что ей не хватило смелости посмотреть правде в лицо.
