- Вик, - обеспокоенным голосом позвал меня мужчина.
Развернулась в его сторону, прищурилась, привыкая к яркому свечения лампочки. Как только резь в глазах прошла, устремила взгляд на грудь, затем на лицо мужчины. От увиденного вскрикнула, зажала рот обеими ладошками. Спиной опёрлась об стену, чтобы устоять на ногах, с ужасом смотрела на мужчину.
Бровь рассечена, правая сторона лица фиолетово цвета, губы разбиты, через ткань серой футболки с боку расползается тёмно пятно. Марк поднялся с кровати, не отрывая от меня взволнованного взгляда, подошёл вплотную, бережно взял за плечи, медленно повёл обратно к постели, уложил меня на неё и прилёг рядом, крепко обнимая.
- Вик, всё хорошо, слышишь? – тихо заговорил Марк.
Затрясла головой из стороны в сторону, сколько боли ему пришлось вытерпеть за эти дни?
- Это он? Он сделал это? – требовательно задала вопрос.
Марк тяжело вздохнул, притянул мою голову к своей груди.
- И он тоже, - с горькой усмешкой произнёс слова.
- Марк в тебя…, - голос дрогнул.
- Шальная, слегка задела, - ответил, поняв, о чём спрашиваю.
Всем телом вжалась в мужчину, поняв, что могла потерять его навсегда.
- Маленькая только не плач, - приподнял моё лицо за подбородок и поцеловал легким поцелуи в губы.
- Тебе надо сделать перевязку, - сделала попытку подняться с постели.
- Не переживай, позже схожу к Лису он залатает, - не дал подняться, ещё крепче прижал к себе.
При упоминании этого рыжего, внутри поднялась злость, с губ слетел звук похожий на рык.
- Не надо, не злись, у них не было другого выхода, - словно прочитав мои мысли, стал защищать обманщиков.
- Они обманули меня.
- Знаю милая, знаю, - широкая ладонь поглаживала меня по спине.
В какой-то момент на меня обрушилась вся усталость за эти дни, все чувства смешались, воедино, забирая последние силы. Ласки мужчины успокаивали, дарили тепло и надежду, на то, что совсем скоро наша дочка будет с нами. Стремительно стало клонить в сон, уже проваливаясь в темноту, услышала неразборчивое шептания Марка.
Глава 21
МАРК
Крепко держу спящую и вздрагивающею Вику в своих руках, как наркоман поглощаю её запах, без которого воздух горький и тяжёлый. Слегка морщусь от боли в подстреленном боку, сжимаю челюсти, сдерживаю тяжёлый вздох.
Эти суки начали полить сквозь дымовую завесу, Клык нашёл лаз, да вот только никто не ожидал, что он будет настолько мал. Конечно, Вика не подумала, как такие огромные мужики будут через него пробираться. Выход пришлось придумывать на ходу, пришли к быстрому выводу, трёхметровый забор для громил не помеха.
Батя и Лис повернулись лицами к противникам, стали отстреливаться, также вслепую. Гром присел на одно колено, Клык с небольшого разбега с легкостью отпружинил от земли, оказался берцами на плечах своего сослуживца, который резко поднялся на ноги, подкинул товарища верх. Клык, цепляясь руками за верх забора, лихо подтянулся, перекинул ногу через ограду, в секунду оказался по ту сторону.
- Следующий, - гаркнул Батя.
Переглянулся с Олегом, кивнул головой, дал знак, чтобы шёл первым. Безопасник не разочаровал, проделал трюк собровца великолепно. Следующим был я, сам не понял, что делаю, расстегнул бронник, стащил его, и отшвырнул в сторону, проделал манёвр Клыка и Олега, уже подтянулся на заборе, перекинул ногу, бок обожгло острой болью. Выругавшись, спрыгнул в низ, прижал ладонью кровоточащую рану.
- Нахрена бронник снял, - прорычал Клык.
Отмахнулся от вояки, поднял голову на забор, благодаря хорошо сваренной и широкой конструкции ограждения, сидя на ней верхом находились Лис и Гром. Через пару секунд парни наклонились, следом выпрямились, вытягивая Батю на забор, ещё пару секунд и все трое оказались внизу.
- Жить б…ть надоело?! – взревел Батя.
- Потом мораль прочтёшь, пора уходить, - бросил в ответ.
Бег с препятствием через кусты в расстоянии пятьсот метров поднял давление, кровь из огнестрела заструилась сильнее. Добрались до машины, загрузились в салон, за руль прыгнул Гром, заведя двигатель, шустро тронулся с места.
- Лис осмотри его, - крикнул Ступников с переднего сидения.
- Без тебя знаю, - огрызнулся боец, уже ковыряясь в чёрном чемоданчике.
Сам скинул пиджак, и рывком рванул рубашку, пуговицы полетели по салону.
- Оу! Полегче, мы стриптиз не заказывали, - хохотнул Клык.
- Смотри, пока есть возможность, такое лицезреть можешь раз в жизни, - кинул ответку.
По салону разнёсся хохот всех парней, напряжение стало отпускать.
В огромном внедорожнике место хватило на манёвр осмотра раны и перевязку. Пуля прошла на вылет, по заявлению Лиса жизни важные органы не задеты.
Пару часов колесили по городу, проверяя, есть ли за нами хвост, удостоверившись в его отсутствии, выехали за город. Через полчаса въехали в небольшой посёлок, остановились у крайнего дома на территории обнесённым высоким кирпичным забором. На улице уже смеркалось, на крыльце под освещением стоял Саня, облокотившись плечом об стену, нервно курил. Когда все покинули салон автомобиля, телохранитель спешно направился в нашу сторону. К нему направился безопасник, но я опередил, притормозил Олега, и первым заговорил с парнем.
- Сань, где Вика? – быстро задал вопрос.
- Она наверху в дальней комнате, ей пришлось вколоть снотворное, - с горечью ответил парень.
Подавил в себе ревность, не спрашивая разрешения, отправился в дом. Быстро преодолел расстояния до комнаты, приоткрыл дверь, шагнул в полумрак. Вика лежала на кровати, такая маленькая и беззащитная, сердце жалось в груди от боли за неё. Подошёл к кровати, присел рядом, в свете ночника её лицо казалось серым, щёчки впали, под глазами чёрные круги, скулы заострились. Мая маленькая девочка, сколько боли ты испытала за эти дни? А сколько её причинил, как ты его называешь «зверь»? Стиснул зубы, сжал кулаки, поклялся всем, что у меня есть, я верну нашу малышку, и уничтожу братца, он нежилец. Встал на ноги, выключил ночник, что резал глаза и прилёг на постель в ногах у кошечки. Не стал ложиться рядом, знал, что не выдержу, загребу в свои руки, тем самым разбужу её.
Когда она проснулась, я не заметил, меня разбудил её всхлип, позвал и сграбастал в объятия. Вика не сразу поверила, что я настоящий, истерика снова овладела девушкой, утешал, успокаивал, как мог, сдерживал себя, чтобы не кинутся обратно в дом Краха и пристрелить мразь. Когда она улицезрела меня во всей красе, в её глазах пронеслось столько эмоций, что чуть не задохнулся. Боль, переживание, нежность, но самое главное любовь. Моя девочка испытывает ко мне тоже самое, что и я к ней, это стала как бальзамом по раскуроченному сердцу. Уложил в постель, обнял, малышка долго не выдержала, уснула у меня на груди.
