- Иди домой, тебя Ируся ждёт, - у Альбины не было сил на разговоры и долгие прощания.
- Ждёт, - эхом отозвался Поплавский. - Почему ты изменила мне? – вдруг спросил.
- А ты чего хотел? – Альбина оглядела бывшего мужа. Почти Генри Кавилла. – Завёл интрижку с практиканткой, притащил её к нам в дом, трахал на нашей кровати и ждал, что тебе сойдёт с рук? Правда?
- Я бы перебесился и вернулся в семью.
- Я бы тоже, - Альбина лучезарно улыбнулась. – Перебесилась.
- Да ты в сказке живёшь, не иначе! – она засмеялась. – Это одинаковые вещи.
- Я не думал! Не знал, что получится так.
- Как там у вас, у юристов, «незнание закона не освобождает от ответственности».
- Ну, просто… Леся у нас.
- А, хорошо, что вспомнил, - фыркнула и отвернулась к окну. Строчки вышивки косые получились, неумелые. Наперекосяк.
Потом они целовались. Альбина вспомнила, за что она когда-то влюбилась в Поплавского. Целовался он хорошо, не так, как Михаил, тот не целовал, а играл, как на музыкальном инструменте, обладая абсолютным слухом и умением, но многим лучше, чем большая часть её случайных и не очень «кавалеров». Он всё делал лучше, блистательный юрист, почти Генри Кавилл, вот только высот Розенберга так и не достиг.
В шесть утра Альбина столкнула Андрея с кровати, ещё не хватало, чтобы Олеся увидела их в одной постели, тут уже щеночком не отделаешься, придётся зоопарк покупать.
- Блин, что я Ирке скажу? - прыгал на одной ноге Поплавский, пытаясь надеть джинсы.
- Мне-то ты что-то говорил, - мстительно ответила Альбина.
А не так и плох секс с бывшим, если блюдо подать остывшим.
Глава 13. Михаил
Милан – столица моды. Самый густонаселённый город Италии, один из красивейших и шумных, гастрономический центр итальянской кухни. Исторические места и достопримечательности, то, ради чего стоит сюда возвращаться раз за разом.
Михаил поглядывал больше в окно ресторанчика на улице Данте, пешеходной и многолюдной, чем на спутницу.
- Миша, ты меня слушаешь? – вывел из задумчивости голос Софы.
- Внимательнейшим образом, - ответил и посмотрел на спутницу. Действительно внимательно.
Софии Лурье, его фамилию она не брала, было тридцать шесть лет, почти тридцать семь. Красивая, скорей породистая, целеустремлённая, знающая себе цену, трезво смотрящая на жизнь. Такой была Софа сейчас, такой он знал её ещё в школе. Она училась на два класса старше, как и её подруга Ольга, и это не мешало дружить не только в детстве и беззаботной юности, но и поддерживать отношения до сих пор. Почему он женился на ней? Зачем? Жалел ли он об однажды сделанном выборе…
- Ты решил. – Софа, как всегда, не спрашивала, а утверждала.
- Всё по-прежнему, - Михаил поднял бокал вина соломенного цвета, прежде, чем пригубить, посмотрел, как играет цвет.
- Ты не можешь так поступить, - снова утверждение.
- Почему же? – Михаил невольно усмехнулся.
- Мы всё обговорили, решили, рассчитали.
- Нет, это ты всё обговорила, решила, рассчитала, я в этом не принимал участия и не собирался.
- У нас дети!
- Тронут, что ты о них помнишь.
- Ты наказываешь меня, - и снова ни капли сомнений в своих словах и мыслях.
- Нет. Просто не вижу смысла. Мышиная возня, - развёл пальцами и демонстративно сморщился.
- Смысла? Я ждала этого предложения всю жизнь. Всю свою жизнь! Ты понимаешь это? Это выгодно не только материально, это вложение в будущее наших детей, это новый мир, новые возможности, это самый интересный проект, в котором я только участвовала или могла участвовать.
- Безусловно.
- И ты отказываешься?! – Софа в злости скомкала салфетку и бросила её через стол.
- Нет.
- Прости, не мог бы ты выражаться яснее, решается моё будущее, это очень важно для меня.
- Яснее, что ж. Я не отказываюсь от твоего интересного проекта, твоих новых возможностей, уважаю твои амбиции и стремления. Понимаю, что такого шанса ты ждала всю жизнь, как никто понимаю, только не возьму в толк, какое отношение ко всему этому имею я, а тем более дети.
- Вы переедете со мной, - как заведённая, по десятому кругу рассказывала Софа. – Ты будешь ближе к своим партнёрам. Это выгодно!
- У меня есть партнёры в Израиле, Греции, Таиланде, Новой Зеландии, даже в Японии. «Ирбис» не будет к ним ближе в Штатах. Не ко всем, во всяком случае. И я не собираюсь выводить бизнес из России, а если решу, то поверь, не такими кардинальными методами.
- Ты не смотришь в будущее!
- Зато я отлично вижу прошлое, - флегматично проговорил и снова стал рассматривать прохожих, большая часть из которых – глазеющие туристы.
- Уж не собираешься ли ты попрекать меня прошлым, Михаил?
- Уволь, - Михаил лениво огляделся по сторонам.
Уютное местечко, несмотря на туристический поток, даже камерное, может, сказывалось дневное время, туристы не спешили тратить его на рестораны, а торопились осмотреть как можно больше достопримечательностей.
- Ты невыносим, глаза б мои тебя не видели!
- Софа, будь последовательна. Или ты хочешь, чтобы я с детьми переехал с тобой, видимо, чтобы жить долго и счастливо, или я невыносим, и глаза бы твои меня не видели.
- Но я не смогу прилетать часто, дети не будут меня видеть…
- Есть каникулы, они могут летать к тебе, я могу их брать с собой. Боишься, что я не дам им общаться с матерью или лишу тебя прав материнства?
- Они будут расти без матери!
- Браво! – наконец, не выдержал Михаил. Эта история длится с осени, а на дворе конец февраля. Разговор повторялся из раза в раз, бесконечно, как заезженная грампластинка. – О чём ты думала, когда уезжала четыре, почти пять лет назад? Тебя не волновало, что дети будут расти без матери? – с интересом посмотрел на Софу.
Они всегда избегали тему отъезда Софы, её выбор, причину этого выбора и, тем более, первопричину. Какое-то время было болезненно, а потом стало безразлично. Михаилу точно, что думала Софа, Михаил не знал и знать не хотел.
- Ты не оставил мне выбора, - по слогам проговорила Софа. – Ты завёл интрижку с Ольгой Захаровой за моей спиной. Ты спал с моей лучшей подругой! Неужели считаешь, что стоило «простить и забыть».
- Нет, конечно, нет, стоило оставить шестимесячную дочь и двухлетнего сына, чтобы заняться, наконец, своей карьерой.
