— Знаешь, — сказала не я, — мне кажется, я ужасно устала и смертельно хочу спать.
Это говорила не я! Не я! Ник, посмотри, почувствуй! Ник!
— Собираешься выгнать меня голодным? — вместо этого деланно возмутился он.
Нет! Не уходи, не смей оставлять меня одну! Пожалуйста…
— Можешь забирать еду с собой, — разрешила не я чуть насмешливым голосом.
Моим голосом. Моим! Но я этого не говорила, даже не собиралась.
— Злая ты, — вздохнул Николас, вытер рот салфеткой, отложив нож и вилку, и с укором воззрился на меня, — а я-то думал, ты собираешься не спать всю ночь. Побег там устроить, замок дожечь, убить кого-нибудь.
Да, убить очень хочется. Одного чересчур наглого демона, слишком много себе позволяющего. Убью! Сожгу дотла! Задушу подушкой! Кишки через нос вытащу и ими придушу! Бесит! Р-р-ра, как же бесит!
— Пойду убью пару сотен человек во сне, — продолжила нести бред не я, мягко поднимаясь на ноги.
Поднималась тоже не я, я в этот момент была занята старательными попытками пошевелить хотя бы пальцем. Потому что ничего не шевелилось! В смысле, все тело находилось будто бы под чьим-то управлением, неподвластное мне! Как такое вообще может быть? Как?! Как такое возможно?! И какого хрена, а? Почему опять я? За что каждый раз я?!
— Спокойной ночи, — Ник тоже поднялся, оказавшись выше меня, но не это сейчас было важно, а то, что он вдруг нахмурился, глядя мне в глаза! — Варь, у тебя всё в порядке?
Нет! Нет-нет-нет! Смотри внимательнее, Ник! Смотри же! Ты видишь меня? Не верь ей!
— Конечно, — соврала не я, — просто ужасно устала. Меня несколько раз пытались убить, ты знал?
— Конечно знал, — слегка заторможено подтвердил он, — мне сейчас идти и результаты допросов выслушивать.
Какие ещё результаты? Каких допросов? О-о-о, да это неважно! В смысле, важно, конечно, но вот об этом я подумаю как-нибудь потом, а сейчас куда важнее другое: смотри на меня! Увидь меня! Услышь!
— Ну, ладно, я пошла, — сообщило неподвластное мне тело и, собственно, пошла в спальню.
— Пока, — понеслось в спину от задумчивого Ника.
Нет, нет, стой! Не уходи, нет! А-а-а, спасите меня кто-нибудь! Пожалуйста!
Спасать было некому. Собственные ноги, чуть болящие от напряжения, привели меня в темную спальню, руки закрыли дверь, затем легли на пояс штанов и без труда стянули их вниз. Ну, знаете ли, это уже наглость! Самая наглая наглость из всех наглых наглостей! Это верх наглости! Это…
Также молча, откинув ткань ногой в сторону, взялась ха край кофты, потянула её вверх и осталась в одном нижнем белье. Том самом, которое мое, потому что я его снимать отказалась, то есть в черном, с минимальным количеством кружева и маленьким серебряным ключиком на ленточке между чашечек бюстгальтера. Не знаю, почему вдруг вспомнила о нем, но стоять на прохладном полу темной комнаты в одном нижнем белье было неуютно и холодно. Ужасно хотелось прикрыться, но… я продолжала стоять. Просто стоять на месте.
Просто превосходно. Не хватает слов для сравнения.
Прямо в стене совершенно беззвучно открылась огромная темная дыра. Из дыры вышло недоразумение всей моей жизни, притворяющееся моим же дядей и нагло меня сейчас рассматривающее. А я стою, молчу и даже прикрыться не могу.
— Урод, — слетело с моих губ.
Вот теперь уже я, да! Это я сказала, не надеясь даже, что получится. Но получилось, что почему-то не радовало, а пугало.
— Отчего же урод? — жесткая усмешка искривила тонкие губы, — Всегда думал, что я очень даже ничего.
Я тоже так сначала полагала, когда первый раз увидела. Красивым даже посчитала, но теперь:
— Индюк тоже думал, а потом в суп попал, — выдала фразочку из своего детства.
— Я тебе что сказал? — проигнорировал он мои слова, не отрывая взгляда от груди, — Сказал молчать в тряпочку и быть хорошей девочкой, а ты?
— Не была хорошей девочкой? — усмехнулась, чувствуя горячие слезы, готовые вот-вот сорваться с длинных ресничек.
— Ты была очень плохой девочкой, — согласился демон.
И так это прозвучало, что меня ощутимо передернуло от ужаса.
— Просто чтобы ты знала: мне ничего не стоит устроить Нику несчастный случай. Парень молодой, горячий, часто не думает, что делает. Мало ли, что с ним случиться может. Это на случай, если ты ещё раз попытаешься ему о чем-нибудь рассказать. А сейчас спать.
И я, ничего не говоря, развернулась, покорно прошла к постели, откинула одеяло, легла, накрылась и закрыла глаза. Думала, что сейчас буду просто лежать, прислушиваясь к себе и не имея возможности уснуть, но всё оказалось куда печальнее: отчетливый громкий щелчок пальцами и нахлынувшая на меня тьма, сомкнувшая сознание и унесшая его прочь.
Глава 5
Я спала крепко, надежно удерживаемая в мире сна. Перед глазами постоянно мелькали какие-то картинки, обрывки фраз, вспышки, ощущения, самым стойким из которых было спокойствие и убежденность в том, что всё хорошо.
Мы с дядей действительно открывали портал. Точнее, он делал это, держа меня на руках. И это происходило ни раз и ни два — десятки. До безобразия много лиц, мелькающих перед слегка затуманенным внутренним взором, какие-то многочисленные голоса, слившиеся в один неясный гул, и настойчивая мысль: «Девушка из пророчества изменит мир».
— Вставай, соня! — громкий крик проник сквозь сон, вырывая меня из его объятий, а затем на кровать рядом со мной кто-то грохнулся.
Испугавшись, я тут же распахнула глаза, и едва не взвыла от недовольства, увидев весело мне улыбающегося Ника. Парень, одевшись в новый черный камзол с золотыми пуговицами и контурами воротника, лежал на боку, подперев голову рукой, и с насмешкой меня рассматривал.
— Встава-а-ай, — протянул он, не переставая улыбаться.
Резко в памяти вспыхнули воспоминания о вчерашнем дне и снах. Резко — это очень резко, как ливень на голову. Щеки вспыхнули от гнева, затем побелели от ужаса, затем опять покраснели от немного неуместной мысли о том, что на мне одно лишь белье и ничего более. Эта жуть демоническая и так вчера много чего увидела, не надо, чтобы ещё и Ник увидел.
— Уйди, — велела хриплым со сна голосом, — я не одета.
— Тогда точно не уйду, — нагло заявила не менее наглая морда, перекладываясь на спину и подкладывая обе руки себе под голову, — но ты учти, что у тебя всего пять минут на сборы. Можешь продолжить ломаться и тогда я понесу тебя прямо так по замку, чтобы все увидели.
— Ты этого не сделаешь, — уверенно не поверила ему.
— Посмотрим, — улыбка стала в конец широкой и коварной, так что не осталось сомнений: сделает. Ещё как сделает!
— Чёрт, — выдохнула я сокрушенно, на миг прикрывая глаза и всеми силами стараясь не взвыть, хотя очень хотелось.
