Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
Потому что за их жизнь борются?
Все плохо, да?
Когда мы въезжаем на холм и на скорости проезжаем мимо школы, позади нас начинают сверкать огни полицейской мигалки.
– Черт! У нас нет на это времени!
– Что ты имеешь в виду, Филипп? Насколько все плохо? Филипп?
Он останавливается у обочины и опускает стекло. Потом поворачивается ко мне:
– Плохо. Очень плохо.
– Плохо типа сломанные кости? Они разбились? Паралич, кома? – Я замолкаю и думаю, о боже, нет. – Или типа умирают?
– Не знаю.
Полицейский подходит к окну и светит нам в глаза фонариком.
– Джей-Джей? – спрашивает он. Я держу руку перед глазами, щурясь, и пытаюсь разглядеть лицо говорящего. Голос знакомый.
Филипп спрашивает офицера:
– Вы знакомы с Джей-Джей?
– Конечно, ходил в старшую школу с ее отцом. Вместе играли в вифл-бол.
Филипп поднимает взгляд на крышу машины и бормочет:
– Спасибо.
Потом деловым тоном он говорит офицеру:
– Мистер и миссис Рейнольдс попали в серьезную аварию, их на вертолете доставили в больницу. Мне велели отвезти туда и Джей-Джей. Время не ждет.
– Не та ли это авария, из-за которой закрыли федеральную трассу?
– Эм, – Филипп сглатывает. – Да.
– Черт, оставьте машину здесь, и поехали со мной, – предлагает Филиппу офицер Майерс. – Я отвезу вас туда.
– Пойдем, – говорит Филипп, вытаскивая меня из машины и пересаживая в полицейскую рядом с ним.
– Ты мне чего-то не договариваешь?
Филипп говорит, что все будет хорошо, но язык его тела посылает совсем другое сообщение. Он слишком напряжен. Я вижу, что он крепко сжимает челюсти. Не могу понять, потому ли это, что авария была серьезной, или оттого, что он так злится на меня и не может со мной говорить.
– Давай просто доберемся туда, – замечает он, не отвечая на мой вопрос.
Офицер Майерс, которого теперь, когда он не светит мне фонариком в лицо, я узнаю, и правда играет в вифл-бол с моим папой. Кажется, его имя начинается на «Дж», как Джон или Джеймс, но все зовут его Печенькой. Не знаю, как они придумывают такие прозвища. Все жители маленьких городов, а особенно парни, которые играют в вифл-бол по субботам, имеют прозвища. Кажется, я помню, что слышала, как они называли его Печенькой, потому что в пятом классе он украл у соседской девочки-скаута коробку печенья и съел все содержимое.
Не знаю, почему думаю об этом сейчас. Я чувствую себя странно. Во мне пульсируют тонны адреналина. Какой-то части меня кажется, что я могла бы запрыгнуть на самое высокое здание и быстрее добежать до медицинского центра, но вторая моя часть онемела. Кажется, что я не могу двигаться. Меня словно парализовало.
Полицейская машина едет все быстрее, мигая, гремят сирены. Обычно я ненавижу звук сирен. Они всегда пугали меня, но по какой-то причине, может, потому что они не замолкают, их звук кажется почти убаюкивающим.
Я молюсь весь путь до больницы.
Пожалуйста, пусть с ними все будет хорошо. Уиу-уиу-уиу. Пожалуйста, пусть с ними все будет хорошо. Уиу-уиу-уиу. Пожалуйста, пусть с ними все будет хорошо.
Кажется, словно у сирен и моей молитвы есть ритм.
Я закрываю глаза. Возможно, мне снится дурной сон. Может, вся эта жуткая ночь – просто кошмарное сновидение?
Я пытаюсь заставить себя проснуться. Медленно открываю глаза и вижу, что Филипп смотрит из окна полицейской машины. На его лице оцепенение и испуг.
Так это все наяву…
Ладно. Мне нужно мысленно подготовить себя. Вести себя рационально. Что бы ни случилось, я справлюсь. Они явно сильно пострадали, раз их перевозили по воздуху. Но многие люди поправляются после серьезных аварий. Об этом все время говорят по телевизору. Сломанные кости срастаются, шрамы затягиваются…
С ними все будет в порядке. Все будет в порядке.
Впереди я вижу больницу. Мы почти добрались. Я чувствую руку на своем плече, поэтому склоняю к ней голову и прикасаюсь щекой. Я делаю долгий медленный вздох и заставляю себя расслабиться. Она меня успокаивает. Когда мы подъезжаем ко входу в отделение неотложной помощи, я поднимаю руку к моему плечу в поисках поддержки, но она касается только пушистого свитера.
Это странно. На мгновение мне показалось, что это рука мамы. Она всегда так держала меня за плечо. Но я качаю головой при этой мысли, потому что ее явно тут нет.
Я слышу, как Филипп благодарит Печеньку:
– Спасибо, что подвезли.
Черт. Ну вот.
Мы выбираемся из машины и проходим через двери отделения скорой помощи. Я сразу же замечаю папу Филиппа. Он ходит туда-сюда, ожидая нас, и выглядит не очень хорошо. Честно говоря, мужчина выглядит ужасно, словно только что плакал. Его грязная рубашка не заправлена, а волосы в беспорядке. И, боже, это не грязь. Вся его кофта забрызгана кровью.
Он был там, вспоминаю я.
– Как они? – сразу же спрашиваю я, когда он берет меня за руки.
Папа Филиппа закрывает глаза, делает глубокий вздох, открывает глаза и мрачно говорит:
– Джей-Джей, твоя мама не выжила.
Не выжила?
О.
Боже, нет!
Это не может быть правдой.
Должно быть, это какая-то ошибка!
Но у меня нет времени подумать, потому что он тащит меня дальше по коридору.
– Давай, поспеши. Тебе нужно увидеть своего папу. Он спрашивал о тебе.
Мы поднимаемся на лифте до отделения интенсивной терапии, когда он добавляет:
– Он плох, Джей-Джей.
Это слишком.
Отец Филиппа быстро отводит меня в отделение и сообщает медсестре о моем прибытии. Она провожает нас в палату к папе.
Господи.
Весь мой внутренний диалог в полицейской машине не подготовил меня к этому.
Черт!
Сказать, что папа плохо выглядит, значит ничего не сказать. Он выглядит… умирающим, и я каменею. Его голова замотана кровавыми бинтами. Бóльшая часть его лица опухла и покрыта синяками. Повсюду к нему подсоединены трубки и провода, и комната наполнена разными пищащими приборами.
На мгновение мне кажется, что это не мой папа.
Ведь мой папа большой и сильный.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
