Книга Невеста против воли - Ольга Герр

— Значит, я мучаю сына, удерживая его подле себя? — вздохнул Рентон.

Я кивнула. Все сказанное мной чистая правда. Эндрю не может вечно находиться в мире мертвых, ему надо двигаться дальше. Туда, где С8ет, где для духа есть возможность переродиться и снова прийти в мир живых, но уже в другой физической оболочке.

— Сынок, — Рентон опустился на колени. — подойди, обними меня в последний раз.

— Папа, — Эндрю подбежал к отцу, и тот прижал его к груди.

Я стояла в стороне, не вмешиваясь. Это было только между отцом и сыном. По моим щекам катились слезы. Я не пыталась сдерживать их, все равно бы не вышло.

Это были долгие, судорожные объятия. Рентон все не мог отпустить сына. Я его не торопила, прекрасно понимая, как тяжело ему решиться.

— Если тебе страшно, я могу пойти с тобой, — предложил Рентон, и я испугалась. Не буду скрывать, я хотела, чтобы он остался со мной.

— Нет ты должен жить, — покачал головой Эндрю. — Ты придешь ко мне позже. Я тебя дождусь.

Рентон нехотя разомкнул руки, отпуская мальчика. Эндрю отошел в сторону. Он уходил совсем не так, как его мать. На наших глазах тело ребенка превратилось в столб света. Безумно яркого и чистого. Ничего красивее я в жизни не видела. Свет развеялся, а ощущение, что мы прикоснулись к чему-то невероятно прекрасному, осталось с нами.

В моей спальне ждала Камила. Я все гадала, куда она подевалась, а она, оказывается, стерегла мое тело. Теперь нам всем предстояло вернуться в мир живых.

Я осмотрела комнату, но увидела только два тела — свое и Рентона.

— Камила, — спросила я, — где твое тело? Я хочу вернуть тебя первой. Без моей помощи ты не справишься.

— Мне некуда возвращаться, — развела она руками.

— Как это? — не поняла я.

— Приглядись к ней внимательнее, — произнес Рентон. — Она не светится, Авета.

Похоже, он догадался о том, что я упорно не замечала. Или не хотела замечать. Мое сознание игнорировало тот факт, что дух Камилы не похож на живой. Он выглядел так, как обычно выглядят духи умерших людей.

— Как давно это случилось? — пробормотала я, все еще не до конца веря, что моей подруги нет в живых.

— Я погибла в семь лет, Авета. От воспаления легких. Помнишь ту зиму, когда ты тяжело заболела? Тогда было ужасно холодно, а мы не послушались родителей и пошли кататься на горку, а после обе слегли с простудой. Ты выкарабкалась, а я нет.

— Но все эти годы… — я растерялась. — Ты была рядом, ты росла вместе со мной. Как это возможно?

— Ты удерживала меня подле себя, Авета. Твой дар шагающей за край очень силен. Мама сказала тебе, что я умерла, но ты не смирилась с реальностью. Ты, сама того не осознавая, призвала мой дух. Даже переехав в этот замок, ты утащила меня с собой.

— А я все гадал, о какой горничной ты толкуешь, — сказал Рентон. — Но решил, что Чарльз нанял кого- то тебе в помощницы. То-то я никогда не видел Камилу.

— Но ты прислуживала на пиру, ты помогала мне, ты касалась меня! — привела я последний аргумент.

— Все это тебе только чудилось, — покачала головой Камила.

Я не знала, что еще сказать. Мне всегда казалось, что я надежно оградила себя от мира мертвых. Много лет я не шагала за край. И вдруг выясняется, что все это время моим лучшим другом был дух. Неудивительно, что даже родной брат меня боялся и мечтал избавиться. Я была слишком другой и не вписывалась в его представления о нормальности.

— Кажется, тебе тоже надо кое-кого отпустить, — Рентон обнял меня за плечи.

— Ты прав, — кивнула я. — Так продолжаться не может.

Настал мой черед расстаться с тем, кто мне дорог. Я учила Рентона, что нельзя тащить прошлое в будущее. Пора последовать собственному совету.

Камила хотела уйти. Она этого не скрывала. Наше прощание вышло теплым. Мы обнялись и даже немного всплакнули.

— Я ни о чем не жалею, — сказала она. — У меня была счастливая пусть и короткая жизнь, а потом долгое и интересное посмертие. Но пора двигаться дальше.

Она отошла на несколько шагов, и я прошептала:

— Прощай.

Дух Камилы тоже превратился в свет, как и дух Эндрю. Она была замечательным человеком и заслужила покой. Надеюсь, там, куда она отправилась, ей будет хорошо.

— Вот и все, — сказал Рентон, — наш черед. Давай вернемся в свои тела. Я уже порядком устал от серости мира мертвых.

— Сперва ты, — я указала на его тело. — Я соединю вас, а потом вернусь сама.

Все прошло лете, чем я ожидала. Вивьен больше не было, и никто не мешал мне воссоединиться с телом.

Я довольно долго пробыла в мире мертвых и потратила много энергии, но после возвращения я чувствовала себя не так отвратительно, как обычно. Это было странно. Мне всегда казалось, что усталость напрямую связана со временем, проведенным за краем. Это была загадка, на которую у меня не нашлось ответа.

Я лежала на кровати, Рентон сидел рядом и держал меня за руку. Окружающая действительность снова радовала звуками и красками, и уголки моих губ приподнялись в улыбке. Как же хорошо быть живой!

Рентон не меньше меня наслаждался возвращением. Он вдруг потянул меня за руку на себя. Я задержала дыхание. По телу разлилось томление, и я всхлипнула.

Наши губы встретились. Поначалу нежно — легкие, почти невесомые прикосновения, осторожная ласка, первые ростки страсти. Потом с напором — сильнее, жарче, настойчивее. Мы оба потеряли головы от того, во что перерос этот поцелуй.

Но вот Рентон отстранился, давая мне возможность отдышаться. И я, тряхнув головой, сказала:

— Больше не надо притворяться, чтобы позлить Вивьен, — мне все чудилось, что он со мной не потому, что хочет, а потому, что так надо. Это беспокоило меня.

— Кто сказал о притворстве? — улыбнулся Рентон. — Я делаю то, что давно хотел — целую свою жену.

— Как ты меня назвал?

— Жена, — повторил он, щекоча дыханием мою щеку.

— Мне нравится, — кивнула я.

— Помнится, ты была против нашего брака.

— Я — женщина, я могу передумать, — пожала я плечами.

— Тогда давай сделаем все, как следует?

— О чем ты? — насторожилась я.

— Я ведь так и не спросил у тебя главного, — он встал с кровати, опустился вдруг на одно колено и произнес: —Ты выйдешь за меня замуж, моя воительница?

Я не колебалась ни секунды:

— Я согласна! И на этот раз даже без всякого кинжала.

— Значит быть свадьбе, — улыбнулся Рентон.