Книга Сеть птицелова - Дарья Дезомбре
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
Speaking of devil…[34] Она заметила на ведущей к беседке дорожке знакомый мундир и, – будто майор мог прочесть ее мысли, фривольные, но и весьма патриотические, – поспешно откинулась в густую тень в глубине беседки. Беседовать с вражеским артиллеристом после встречи в лесу она не желала. Но он, казалось, и не рассчитывал ее застать, потому как сел прямо на ступеньку бельведера: лицом к раскинувшемуся виду, спиной к спрятавшейся Авдотье, явно наслаждаясь прохладным ветром с реки. Авдотья еле слышно вздохнула: и как, скажите на милость, ей теперь выбраться незамеченной? Как вдруг, к полной неожиданности для Дуни, де Бриак запел.
Это была странная, однообразная песня, где она не могла разобрать всех слов, – и немудрено. Средневековая баллада была на старофранцузском, но негромкий чистый голос де Бриака завораживал. Простая мелодия неспешно плыла над барским садом и над рекой, разворачивалась, как бесконечная спираль. И застывшей Дуне казалось, будто небо над французом налилось нездешней синевой, а вместо сельского пейзажа перед ней суровой громадой встают Пиренеи. А у их подножия, разбрасывая седые ошметки горькой пены, гулко бьется дикая волна Бискайского залива.
В песне пелось про некую даму – нежного врага, что, заразив трубадура болезнью любви, отказывалась излечить несчастного от страданий, но Авдотья откуда-то догадалась: де Бриак поет не об оставленной где-то в Гаскони возлюбленной и уж тем паче не о ней, Дуне. Это тоска по дому. И сама вдруг остро запечалилась о московском своем особняке, представляя его почему-то зимой. Заскучала по поднимающемся прямиком вверх в морозный воздух березовому дымку из множества труб, по радостной воскресной перекличке колоколов из ближних и далеких церквей, жарко сияющему под солнцем снегу на улицах, с наезженными санями глубокими колеями. Ах, как Дуня вдруг захотела вернуться домой и позавидовала барышням Щербицким – ведь те уж совсем скоро окажутся в своем особняке на Английской набережной! Она так расстроилась, что громко, как дворовая девчонка, шмыгнула носом.
Песня мгновенно оборвалась. Голова в черных кудрях резко развернулась в ее сторону.
– Прошу меня извинить, – вскочил на ноги де Бриак. – Я думал, что один.
Дуня тоже встала, придерживая рукой оставшиеся нераспределенными по букетам цветы:
– Не стоит извинений. У вас… чудесный голос.
Она хотела добавить, что тоже не сразу его заметила, – оттого и не поздоровалась, но это было бы слишком явной ложью.
– Вы, очевидно, искали уединения, – поклонился де Бриак. – Не смею более его нарушать.
И уж было развернулся, когда Дуня его окликнула: напротив, сказала она, желая избежать неловкого прощания, у нее появились новости, касаемые «их дела».
– О! – только и сказал француз и присел на краешек стула – все еще явно смущенный, что она застала его песнопения на природе. – Я весь внимание.
– Я повстречалась с куафером графа Щербицкого, – сказала, не поднимая глаз от цветов на коленях, Авдотья. – И выяснила, где он находился об этом и о позапрошлом годах, когда убили первую девочку. – Де Бриак молчал, а Дуня продолжила: – В десятом году хозяин взял его с собой в имение в Ярославской губернии. Это… – она решила упростить майору географическую задачу, – недалеко от Волги. И далеко отсюда, – закончила она.
– А на прошлой неделе? – спросил де Бриак. Голос его внезапно сделался холодно-учтив.
Дуня сглотнула, пожала плечами, а потом решила сказать правду:
– А на прошлой неделе он уже сбежал от Щербицких в партизанский отряд.
Тишина – стало слышно жужжание насекомых за резными стенками беседки. Дуня подняла на де Бриака испуганные глаза: темные губы плотно сомкнуты, веки полуприкрыты. Что она наделала?! А если он начнет ее допрашивать? Пытать, как турки? Или все же французы не такие нехристи и он ее пожалеет, но попросит поклясться на Евангелии, и тогда…
– Позвольте поинтересоваться, – произнес он наконец, – откуда у вас появились столь разнообразные сведения? И насколько мы можем им доверять?
– Мы можем, – прошептала Дуня.
– Что ж. Исчерпывающий ответ, – кивнул де Бриак и вдруг вскочил со стула и бросился ходить вокруг круглого стола. – Правильно ли я понял, сударыня, что вы получили эти сведения из первых, так сказать, рук? Что вы отправились в одиночестве в леса, находящиеся за пределами моих полномочий? Не взяв с собою вооруженного сопровождения? И когда же, позвольте спросить, вы это сделали? В ночи?!
Вопросы сыпались на Дуню как из рога изобилия, а она сидела, опустив голову и сцепив дрожащие руки на коленях.
– Я подозревал, – встал он наконец прямо перед ней, и голос его звенел от с трудом сдерживаемого возмущения, – что русские девицы воспитываются несколько иначе. Ваши нравы, возможно, более свободны… (Дуня вспыхнула.) Но, позвольте, неужели, отправляясь в столь смутное время по занятым неприятелем землям, вы не испугались за честь свою и за саму жизнь? Или вы не в курсе, как расцветают мародерство и разврат в момент бездействия армии?
Дуня почувствовала, как смыкает горло и рвется наружу истерика: усталость и волнения сегодняшней короткой ночи и долгого утра не прошли бесследно. Ей надобно немедленно выйти прочь из наполненной до краев парами Дебриакового возмущения беседки на свежий воздух.
Чуть покачнувшись, она поднялась со стула – упали с колен на пол столь тщательно выбранные ею розы – и сделала несколько шагов к выходу.
– Я держал вас за разумного человека, – сказал за спиной невыносимый для нее сейчас голос. – Но в сложившихся обстоятельствах не могу продолжать вместе с вами дознавания по убийствам девочек. Ваши преступные беспечность и легкомыслие уже привели вас на край пропасти!
Авдотья медленно повернулась к французу: лицо ее было бледно, рыжие брови сошлись в одну упрямую линию.
– Это я… – произнесла она едва слышно, боясь тут же и разрыдаться, – это я буду продолжать дознаваться до правды с вашим участием или без оного. Какой толк вы лично принесли расследованию? Попали в плен к местному помещику? Спасли из огня травницу? А может быть, смогли переговорить с поваром и брадобреем Щербицких?! Да, это правда. Я одна, – мелко покивала она своим же словам, чувствуя вдруг свою правоту, и голос ее сразу перестал дрожать и налился силой и яростью, – отправилась сегодня в лес на поиски партизанского отряда! Но если бы не ваш хваленый император, то у нас не было бы нужды в партизанских отрядах и не было бы мародеров! А я… я была бы лишена сомнительного удовольствия знакомства с вами. – Она сглотнула, переводя дух и не без удовлетворения отметив, как вздрогнул на последней фразе де Бриак. – И как вы видите мою беседу с партизанами в сопровождении ваших солдат?! Да они бы зарубили их саблями иль расстреляли бы из ваших же французских ружей! А мне нечего их бояться: это все мужики окрестных деревень, они знают меня как госпожу и никогда не поднимут на меня руку. – Она почувствовала, что совершенно успокоилась. – И последнее, виконт. Это мои леса и мои дороги. И то, что где-то рядом в этих лесах есть такие люди, как месье Потасов, позволяет мне без страха ездить по этим дорогам. Вуаля!
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Сеть птицелова - Дарья Дезомбре», после закрытия браузера.