На один день оставил! На один проклятый всеми несуществующими богами день!
Судорога катится волной и бьет в затылок. Зажимаю крик стиснутыми зубами. Кулаки давлю до спазма. Нельзя орать! За дверью еще толпа любопытных, пусть уйдут. Катятся в бездну все! Жалостливый дурак Флавий, упрямый баран Рэм и психованный ублюдок, возомнивший себя создателем! Светоч Великой Идеи, последняя надежда системы на обновление. Рухнет без него всё! Как же! Надо было его из окна выбросить, а не Телепата!
Закат гаснет за окном и включается автоматика. Стекла темнеют, зажигается свет, а климат-система добавляет тепла. Дэлия мерзла ночью, для неё изменил настройки. Под руку попадается стул и летит во внутренний блок климат-системы. Грохот как выстрел, как спущенный курок. Мою защиту пробивает и открывается бездна. Ну что, демоны, соскучились?
Посох ложится в руку и с шипением раскладывается. Адреналин достигает предела, за которым только смерть, я один выдерживаю такую концентрацию. За волной жара сразу лёд. Кристальная чистота в голове с одной единственной мыслью - крушить.
Тело становится послушным, текучим, гибким. Спальня заполняется грохотом разносимой в щепки мебели. Качается на проводе сбитый светильник, заставляя тени плясать по белым стенам. Они толпой обступают меня со всех сторон, вынуждая отбиваться. Боль можно заглушить только другой болью. До звона в забитых мышцах, пока в руках еще можно удержать посох.
***
- Он там все разнесет, - вздыхает Рэм и качает головой, - Флавий, вот объясни мне, какого лысого гнароша ты полез, куда не просили? Девочку пожалел? Нашел кого. Эта хитровышморганная дарисса мне тут и про таблетки и про прокладки и чего только не рассказывала, чтобы улизнуть, а ты ей дверь открыл.
Еще меня безопасность не отчитывала за мои решения. Но тут возражения застревают где-то в глотке и даже не просятся на язык. Виноват. Представить не мог, что этим закончится. Сестру вспомнил с её тираном-любовником и пожалел. Не нужно было?
Грохот за дверью спальни генерала едва затихнув возобновляется. Звона не слышу, до окон если добрался, то пробить бронированное стекло не смог. Уже неплохо, не посечет осколками. Но Публию Назо придется звонить, не смотря на приказ Его Превосходства. Военный хирург не только раны зашивать умеет, но и с душевными страданиями знает, что делать.
Вдвоем мы с Рэмом остались на этаже. Своих бойцов майор выгнал сразу же. Да, надежны и проверены по десять раз, но не каждый день генерал выходит из себя. Не знаю теперь, когда вернется.
- Кто ж знал...
- Я знал, - обрывает Рэм, - я бы сам её выгнал. Чем думал командир, когда тащил в особняк шизофреничку!
- Это не нам обсуждать, - цежу сквозь зубы и смотрю на начальника службы безопасности. Давно у него голова кружится от вседозволенности. Чуть ли не в туалете камеры повесил, и глаз с генерала не спускает. Я всегда держал при себе мнение о ненормальности такого служебного рвения, но сейчас майор действительно не видит границ.
- От женщины его в постели защищать собрались?
Майор раздувает ноздри и наклоняет голову, отчего его длинный нос напоминает клюв хищной птицы.
- Ты забываешься, лейтенант.
Говорит тихо и недобро сверкает на меня глазами. Спина против воли вытягивается еще сильнее, хоть я и не вырос в горном интернате. Не продавит и не испугает, да Рэм и не собирается. Любовь к Его Превосходству болезненная, но она есть и выходит в авангард.
- Звони капитану Назо, - говорит Рэм и отворачивается, - и топай в кабинет, в ближайшие сутки там твоя линия фронта, а я здесь побуду. Может, дождусь доклада от сопровождения, что машина Создателя повернула назад.
Боюсь, что машина вернется ни с чем. Женщины склонны менять решения, но, кажется, мудрец Мотылек не совсем женщина.
***
Давно должен был привыкнуть к звонкам среди ночи, но каждый раз дергаюсь. Вот и сейчас еще не открыв глаза, шарю по крышке тумбочки, цепляю гарнитуру и кое-как вешаю на ухо.
- Слушаю.
А хотел сказать совсем другое. Послать далеко и грубо, но рядом спит Диана, свернувшись клубком у меня под боком.
- Капитан Назо, - голос либрария Его Превосходства доводит до изжоги. Я понимаю, что у Флавия рабочий день никогда не кончается, но мне утром на смену, а я не спал сутки. Тьер! На этой планете вообще знают, что такое здоровый сон?
- Лейтенант Прим, давай быстрее и короче, - грубо обрываю его.
Флавий сопит в динамик гарнитуры, а у меня глаза закрываются. Нет, с такой реакцией ему в ПВО нельзя! Все самолеты и ракеты губами прошлепает.
- Вы можете приехать в особняк прямо сейчас? - наконец выдает он.
Кхантор бэй! То-то не Наилий сам звонит.
- Что случилось?
- Пока ничего, но может, если не поспешить...
Юлит и изворачивается как глист в прямой кишке.
- Я просил короче, - не выдерживаю я.
- Его Превосходство разгромил комнату, уже час не отвечает на звонки и не открывает дверь.
- Ясно. Жди.
Ничего мне не ясно, но из Флавия даже клещами лишнего слова не вытянуть. Тем более по телефону. Последние реплики будят Диану и мудрец, сладко потягиваясь, разворачивается ко мне, укладывая кудрявую голову на плечо.
- Ты куда?
Ловлю пальцами прядь-пружину и целую. Сбегать ночью из постели от женщины, менять тепло её тела на холод обивки сидения машины, разве не глупость?
- К генералу нужно ехать. Я утром позвоню.
Она сонно урчит и закрывает глаза. Серебристый свет ночного спутника превращает кожу Дианы в мрамор, делая совершенной и без того прекрасную женщину. Вернусь - нарисую вот так, лежащую поверх белых простыней. Жаль, не хватит таланта остановить мгновение во всей его чистоте и нежности, но я попытаюсь.
Одеваюсь быстро как по тревоге, на ходу застегивая липучки рубашки, и забираюсь в комбинезон. Может быть зря, надо было в гражданке или сразу в медицинской форме, но гадать некогда. Если Наилий воюет против собственного дома, то стоит спешить.
Уже в машине, отъезжая с парковки вспоминаю про Мотылька в особняке. Не попала ли ненароком под горячую руку и не к ней ли на самом деле меня зовет Флавий? Мудрецы не самые простые в общении цзы'дарийцы, а у генерала бывают срывы, но верить все равно не хочется.
Выезжаю на трассу, перевожу управление в автоматический режим и набираю номер либрария.
- Лейтенант Прим, - давлю, не давая опомниться, - а теперь четко и правдиво, что случилось?
Флавий выдыхает, как мне кажется с отчаянием, а потом шепчет в гарнитуру:
- Дарисса Дэлия ушла.
Бью по тормозам, падая грудью на руль, слышу как визжат тормозные колодки и вспоминаю такой же визг, который снился мне снова и снова. Авария на мосту, отнявшая у меня Флору, заснятая со всех камер и ракурсов. Мотылек ушла. Наилий разнес комнату.
