Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104
* * *
Когда Петер ушел, Суне и Цаккель проводили малышку Алисию домой.
– Можно я завтра опять приду бросать шайбу? – спросила четырех-с-половиной-летка.
Суне разрешил. Набор выражений лица у Цаккель явно исчерпался. Суне пришлось попросить ее не курить при ребенке, а Цаккель, похоже, не могла взять в толк почему: то ли он считал это неприличным, то ли ребенок только-только бросил курить и может снова поддаться соблазну.
Когда Алисия убежала к себе домой, Суне нахмурил лоб, глядя на Цаккель:
– Ты всерьез хочешь, чтобы Видар вошел в команду?
– Он разве плохой вратарь? Я смотрела статистику его последнего сезона. Там какая-то ошибка?
– Видар, наверное, лучший вратарь, какого видел этот город. Но у него… проблемы.
– Он годен к игре или нет?
– Годный не означает подходящий нам, – заметил Суне.
Недоумение Цаккель было почти трогательным.
– Хоккей есть хоккей. Если этот парень хорошо играет, значит, он подходящий. Почему Петер так злится на него?
Суне постарался удержаться от смеха.
– Петер не… злится.
– Мне показалось, он злится.
– У Видара проблемы с… самоконтролем. Ему это тяжело дается. А Петер не любит… беспорядка.
– Беспорядка?
– Видар… он… с чего бы начать? Его брат…
– Беспредельщик. Глава Группировки. Я слышала, – перебила Цаккель.
Суне откашлялся.
– Ну… но… да какая тут Группировка… газетчики немного преувеличивают. Но… ну… однажды между фанатами началась драка возле арены, после матча, в котором играла основная команда. В драке участвовал Теему. Сразу после первого матча должна была играть юниорская команда, но к началу игры юниоры Бьорнстада остались без вратаря, потому что Видар сидел в полицейской машине. Он бросился в драку, даже коньки не успел снять. В другой раз он вломился в ледовый дворец и съехал по трибунам на мопеде. Он был… ну… слегка нетрезв. А как-то он услышал, что Петер Андерсон на встрече с правлением говорит ерунду про «гопников»; после этого Видар всю ночь колесил по городу. Он украл все шайбы. То есть буквально ВСЕ шайбы. Те, что хранились в ледовом дворце, в спортмагазине, из чужих гаражей украл… на следующий день на командном турнире нам пришлось просить публику съездить поискать шайбы на чердаке, чтобы можно было начать игру. А еще в другой раз Видар ударил судью в… ну… причинное место. Прямо во время матча. Петер запретил ему являться в клуб, поэтому Видар вломился в ледовый дворец и нагадил Петеру на письменный стол.
Цаккель невозмутимо кивнула.
– А Петер не любит беспорядка?
Суне усмехнулся:
– В глазах Петера пролить кофе на его письменный стол – уже преступление. Экскрементов он не простит. Он не даст тебе играть с Видаром.
Цаккель выразила лицом, что не понимает, как одно связано с другим.
– В Бьорнстаде есть вратарь лучше Видара?
– Нет.
– Я тренирую хоккейные команды. Насколько я знаю, единственный способ тренировать команду – это обращаться со всеми справедливо, никого не выделяя. Хороший хоккеист есть хороший хоккеист.
Сунне кивнул:
– Ох. Вы с Петером будете ругаться так, что чертям тошно станет.
– Это плохо?
– Нет. – Суне улыбнулся. – Чтобы клуб жил, люди в нем должны гореть, а огонь возникает от трения…
– Лесные пожары тоже, – заметила Цаккель.
– Ты поняла мое сравнение, – вздохнул Суне.
– А это сравнение? У меня плохо с…
– Людьми? Чувствами? – попытался угадать Суне.
– …с поглаживанием по головке. Мне нужен игрок, который просто… прет вперед.
– Тогда тебе нужен Петер. Он их мотивирует, ты – тренируешь.
– Да.
– Он не будет разговаривать с Видаром. Но я могу поговорить с братом Видара.
– Братом?
– Да.
– А остальные трое? Беньи, Бубу и Амат? С ними Петер будет разговаривать?
– Нет.
– Нет?
– Если ты хочешь, чтобы он мотивировал Беньи, Бубу и Амата, разговаривать придется не с парнями. А с их мамами и сестрами.
– Странный у вас город, – констатировала Цаккель.
– Нам уже говорили, – подтвердил Суне.
16
«Бьорнстад против всех»
Новость появилась на сайте местной газеты и тотчас разлетелась повсюду. Может, потому, что других новостей как-то не было. Может, оттого, что в наших краях к хоккею относятся по-особому. А может, именно тогда ветер – едва заметно для большинства – поменял направление.
«Крупный спонсор спасает хоккейный клуб Бьорнстада: спортивный директор Петер Андерсон ведет тайные переговоры», – объявляла газета граду и миру. А несколькими строчками ниже следовала другая сенсация: «По нашим сведениям, новым тренером основной команды стала прославленная хоккеистка, член национальной женской сборной, Элизабет Цаккель. Это будет первая женщина-тренер в истории «Бьорнстад-Хоккея».
Газета не писала, откуда у нее такие сведения, – только упоминала некий «надежный источник, близкий к клубу».
Чтобы победить на выборах, политику нужны конфликты, но союзники ему тоже нужны. Ричард Тео знал всего два способа сподвигнуть тех, кто не испытывает к тебе симпатии, сражаться на твоей стороне: общий враг или общий друг.
В тот самый день, когда Петер Андерсон познакомился с Элизабет Цаккель, журналистка из местной газеты позвонила одному местному политику. Но трубку взял Ричард Тео:
– К сожалению, человек, которого вы ищете, сейчас в отпуске. Я случайно проходил по коридору и услышал, что звонит телефон, – любезно пояснил он.
– А… его помощник прислал мне электронное письмо, просил позвонить… что-то насчет «Бьорнстад-Хоккея».
Включать дурочку Тео умел в совершенстве. А что паролем к электронной почте помощника было наименование полового органа и цифры «12345», оказалось лишь удачным совпадением.
– Что-то насчет «Бьорнстад-Хоккея»? Случайно, не про нового спонсора и нового тренера? – услужливо намекнул Ричард Тео.
– Что? – воскликнула девушка.
Тео изобразил нерешительность:
– Прошу прощения… я думал, это уже всем известно… какой же я дурак… взял и все разболтал! Да и не мое дело говорить о таких вещах!
Журналистка откашлялась:
– А можно… поподробнее?
– Могу я рассчитывать, что мое имя не будет упомянуто в статье? – поинтересовался Ричард Тео.
Журналистка, конечно, пообещала; Тео великодушно объяснил, что он «просто не хочет отнимать славу у Петера Андерсона, ведь это всецело его заслуга!».
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104
