- Она была одна? - спросил Слит гвардейца своим скрипучим голосом.
- Да, - ответил тот, качая головой. - Не стоило пренебрегать советом Амерлин.
- Кто жертва?
- Катери Нэпвю из Белой Айя. Носила шаль двадцать лет.
Гавин хмыкнул, продолжая ползать по полу и осматривая ковёр. Четыре сестры из разных Айя. Две поддерживали Эгвейн, одна - Элайду, и одна сохраняла нейтралитет и вернулась совсем недавно. Все убиты на разных этажах Башни в разное время суток.
Несомненно, это выглядело как происки Чёрной Айя. Они выбирали не конкретные мишени, а просто удобные. Но он чувствовал, что здесь что-то не так. Почему бы не Переместиться в комнаты сестёр ночью и не убить их во сне? Почему никто не почувствовал, что на месте преступления направляли?
Слит внимательно осмотрел дверь и замок. Когда Эгвейн сказала Гавину, что тот может, если пожелает, осмотреть места преступлений, то он попросил разрешения взять с собой Слита. Когда Гавину прежде случалось пересекаться со Стражем, тот проявлял себя не только дотошным, но и неболтливым.
Гавин продолжил поиски. Эгвейн из-за чего-то нервничала, он был в этом уверен. Она что-то недоговаривала об этих убийствах. Он не нашёл на разрезов на ковре, ни царапин на плитках пола или предметах обстановки тесной комнаты.
Эгвейн утверждала, что убийцы проникали внутрь с помощью переходных врат, но он не нашёл этому подтверждения. Да, он ещё многого не знал о вратах, и, по-видимому, их могли делать висящими над землёй так, что они ничего не разрежут. Но Чёрной Айя какое до этого дело? Более того, эта комнатушка была совсем крошечной, ему казалось, что попасть сюда, не оставив никаких следов, было бы очень сложно.
- Гавин, подойди-ка сюда, - сказал Слит. Он всё ещё стоял на коленях у дверного проема.
Гавин присоединился к нему. Слит пару раз щёлкнул язычком замка.
- Дверь могла быть взломана, - тихо сказал он. - Видишь, царапина на язычке? Замок такого типа можно взломать, если всунуть внутрь тонкую отмычку, отжать ею язычок, а затем надавить на ручку. Это можно сделать очень тихо.
- Зачем бы Чёрным Айя понадобилось взламывать дверь? - спросил Гавин.
- Возможно, они Переместились в коридор, затем шли по нему, пока не увидели свет из-под двери, - ответил Слит.
- Тогда почему бы не открыть врата по другую сторону двери?
- Женщина внутри могла бы насторожиться, почувствуй она, что кто-то направляет, - заметил Слит.
- Это верно, - сказал Гавин. Он посмотрел в сторону кровавого пятна. Стол был поставлен так, что сидящий за ним оказывался спиной к двери. От такого расположения Гавин почувствовал зуд между лопаток. Кто же так ставит стол? Айз Седай, считающая, что она в полной безопасности, и не желающая отвлекаться на внешние раздражители. Иногда казалось, что у Айз Седай, при всём их хитроумии, было на удивление слабо развито чувство самосохранения.
А может они просто не умели думать как солдаты. Это за них делали Стражи.
- У неё был Страж?
- Нет, - ответил Слит. - Я встречался с ней раньше. У неё не было Стража, - он помедлил. - Ни у кого из убитых сестёр не было Стражей.
Гавин приподнял бровь.
- В этом есть смысл, - сказал Слит. - Кто бы ни стоял за этими убийствами, он не хотел встревожить Стражей.
- Но зачем убивать ножом? - спросил Гавин. Все четверо были убиты подобным образом. - Чёрные Айя не обязаны подчиняться Трём Клятвам. Они могли использовать Силу. Куда прямолинейнее и намного проще.
- Но тогда был бы риск насторожить жертву или окружающих, - заметил Слит.
Ещё одно верное замечание. И всё же с этими убийствами что-то не сходилось.
А может он просто притягивает за уши то, чего нет, изо всех сил стараясь найти хоть какой-нибудь повод помочь. Подсознательно он надеялся, что если сумеет оказаться полезным Эгвейн в этом деле, то, может быть, она смягчится и простит его за своё спасение из Башни во время нападения Шончан.
Минутой позже вошёл Чубейн.
- Я надеюсь, что Вашей Светлости хватило времени, - чопорно сказал он. - Пришли слуги, чтобы убраться.
«Несносный человек! - подумал Гавин. - Неужели обязательно относиться ко мне так презрительно? Я должен…»
Нет. Гавин взял себя в руки. Когда-то это давалось намного легче.
Почему Чубейн столь враждебно к нему настроен? Гавин обнаружил, что размышляет о том, как бы с подобным человеком смогла найти общий язык его мать. Юноша не часто думал о ней, потому что это напоминало об ал’Торе. Этому убийце позволили покинуть саму Белую Башню! Он был у Эгвейн в руках, и она его отпустила.
Конечно, ал’Тор был Возрождённым Драконом. Но в глубине души Гавин хотел встретиться с ним с мечом в руке и вонзить в него сталь, Возрождённый он там Дракон или нет.
«Ал’Тор разорвёт тебя на части Единой Силой, Гавин Траканд, - сказал он себе. - Не будь дурнем». В любом случае, его ненависть к ал’Тору не угасла.
Подошёл один из гвардейцев Чубейна, что-то говоря и показывая на дверь. Чубейн выглядел раздражённым оттого, что они не обнаружили взломанный замок. Гвардия Башни не занималась охраной правопорядка и поиском преступников - сёстрам это не требовалось, поскольку они сами более эффективно проводили подобные расследования. Но Гавин не сомневался, что Чубейн страстно желает лично положить конец этим убийствам. Защита Башни и её обитателей была частью его обязанностей.
Значит, они с Гавином тут с одной целью. Но Чубейн вёл себя так, словно между ними было личное состязание. «Однако во время раскола Башни он проиграл Брину, - подумал Гавин. - И, насколько Чубейну известно, я один из любимчиков Брина».
Гавин не был Стражем, но, тем не менее, он был другом Амерлин. Он обедал с Брином. В каком свете всё это видит Чубейн, особенно теперь, когда Гавин получил право расследовать убийства?
«Свет! - подумал Гавин, когда Чубейн бросил на него враждебный взгляд. - Он думает, что я пытаюсь занять его место. Он думает, что я хочу быть Верховным Капитаном Гвардии Башни!»
Сама подобная идея была смехотворной. Гавин мог быть Первым Принцем Меча - должен был быть Первым Принцем Меча - командующим армиями Андора и защитником королевы. Он был сыном Моргейз Траканд, одной из самых влиятельных и могущественных правительниц в истории Андора. Гавин никоим образом не желал должности этого человека.
Для Чубейна же всё это выглядело иначе. Опозоренный вследствие разгромного нападения Шончан, он, должно быть, чувствовал, что его положение под угрозой.
- Капитан, - сказал Гавин, - могу я поговорить с вами наедине?
Чубейн подозрительно посмотрел на Гавина, затем кивнул в сторону коридора. Они вышли вдвоём. Снаружи ждали взволнованные слуги, готовые отчистить кровь.
