- До сих пор еще не придумали, как брать мед, не убивая пчел и не обрекая их на голодную смерть, - задумчиво сказал лесник.
- А я бы совсем не брала у них мед, - сказала Фэнси.
- Да ведь это денежки, - задумчиво вставил Енох. - А без денег человек - пустое место.
Свет фонаря потревожил пчел, которым удалось спастись из уничтоженных ранее ульев; сбитые с толку бедой, они, как мародеры, пытались прокормиться около чужих ульев. Несколько пчел принялись летать вокруг Джеффри, потом накинулись на него с сердитым жужжанием.
Енох бросил фонарь и, отбежав в сторону, сунул голову в куст смородины; Фэнси умчалась в глубь сада по дорожке, а мистер Шайнер пустился наутек через капустные грядки. Джеффри не двинулся с места, непоколебимый, как скала. Первой вернулась Фэнси, за ней, подобрав брошенный фонарь, шел Енох. Мистера Шайнера все еще не было видно.
- Покусали вас эти твари? - спросил лесника Енох.
- Да нет, не очень, так кое-где, - неторопливо отвечал Джеффри, вытряхивая одну пчелу из рукава, извлекая другую из волос и смахивая еще две-три с шеи. Енох и Фэнси весьма благодушно наблюдали за Джеффри - их ведь это не касалось; так страны Европы созерцают беспорядки у своих соседей.
- Всех вытащил, отец? - спросила Фэнси, когда Джеффри разделался с пятой пчелой.
- Как будто бы всех. Хотя вроде бы еще парочка осталась, - одна вцепилась в плечо, другая в бок. Ой! Вот и еще одна - на спине. Как же вы забрались туда, негодницы? Ну, больше им меня не укусить, - небось уж слабеют, бедняжки. Пускай себе сидят там: стану ложиться спать - вытряхну.
С ним никто не стал спорить, поскольку такое решение касалось его одного. И тут стало слышно, что кто-то пробирается в темноте, спотыкаясь о кочаны капусты, и послышался голос мистера Шайнера:
- Ну как, опасность уже миновала?
Ответа на этот вопрос не последовало, и Шайнер, по-видимому, решив пойти на риск, двинулся дальше, мало-помалу приблизившись к фонарю. Ульи уже отодвинули от ям, один дали отнести в дом Еноху, другой взял сам Джеффри.
- Прихвати-ка фонарь, Фэнси; лопату можешь не брать.
Джеффри с Енохом направились к дому, оставив Шайнера и Фэнси стоять рядышком посреди сада.
- Позвольте мне, - произнес Шайнер и, нагнувшись, взялся за фонарь одновременно с Фэнси.
- Я отнесу сама, - отрезала Фэнси, благочестиво подавляя всякое желание пококетничать. После тягостного объяснения с Диком из-за ловли птиц она долго и серьезно обо всем думала и решила, что с ее стороны будет нечестно, если она, уже невеста, позволит себе переглядываться с другими мужчинами... Видя, что Шайнер все еще держит фонарь, она выпустила его из рук, а Шайнер, заметив, что она упорствует, тоже разжал пальцы. Фонарь упал и погас. Фэнси направилась к дому.
- Где же дорожка? - забеспокоился мистер Шайнер.
- Здесь, - откликнулась Фэнси. - Ваши глаза скоро привыкнут к темноте.
- А пока вы, может быть, дадите мне руку?
Фэнси протянула ему кончики пальцев, и они выбрались на дорожку.
- Вы не очень-то охотно принимаете ухаживания.
- Все зависит от того, кто ухаживает.
- Например, мужчина вроде меня. Гробовое молчание.
- Ну так что вы на это скажете, мисс?
- Все зависит от того, как ухаживают.
- Не пламенно, но и не холодно; не навязчиво, но и не от случая к случаю; не слишком торопясь, но и не вяло.
- Как же тогда? - спросила Фэнси.
- Спокойно и разумно, - отвечал Шайнер. - Как бы вы ответили на такую любовь?
- Без восторга, но и не равнодушно; не краснея, но и не бледнея, не воспылав любовью, но и не отвергнув любовь.
- Так как же?
- Да никак.
Кладовая Джеффри Дэя в задней части дома была увешана пучками сушеной шандры, мяты и шалфея, бумажными мешочками с тимьяном и лавандой и длинными вязками чистеньких луковиц. На полках были разложены крупные желтые и красные яблоки и отборные клубни раннего картофеля - для посадки будущей весной; а на полу громоздились кучи обыкновенного картофеля. В одном углу висели на гвоздях пустые ульи, а под ними стояло несколько бочек молодого сидра из яблок нового урожая; напиток пенился и сочился наружу из не закупоренных еще бочек.
Фэнси опустилась на колени возле двух перевернутых ульев и наклонила один из них - так ей было удобнее доставать его содержимое. Засучив рукава выше локтя, она так осторожно и ловко просовывала свою розовую ручку между сотами, что не повредила ни единой ячейки. Слегка расшатав каждый сот, она отламывала кусок за куском и складывала их в большое синее блюдо, стоявшее на скамье рядом с ней.
- А чтоб их, злодеек! - сказал Джеффри, светивший дочери, и беспокойно передернул спиной. - Пожалуй, пойду все-таки в дом, вытряхну мошенниц; иначе они не оставят меня в покое. Две впились что есть мочи. Ума не приложу, как это у них до сих пор хватает сил.
- Хорошо, мой друг, ступайте, а я подержу свечу, - сказал мистер Шайнер, неторопливо беря у него свечу, после чего Джеффри удалился, по обыкновению, большими шагами.
Не успел он обогнуть дом и подойти к двери, как послышались чьи-то приближавшиеся к пристройке шаги, в отверстие, через которое поднималась деревянная щеколда, просунулся чей-то палец, и в кладовую вошел Дик Дьюи, все это время бродивший по лесу, тщетно ожидая ухода Шайнера.
Фэнси подняла глаза и поздоровалась с Диком, заметно смутившись; Шайнер крепче стиснул подсвечник, но на тот случай, если это совершенное в молчании действие не достаточно убедительно покажет Дику, что он, Шайнер, абсолютно спокоен и чувствует себя здесь как дома, запел с победоносным видом:
У Артура-короля было трое сыновей...
- А отец где? - спросил Дик.
- В доме, наверно, - отвечала Фэнси, ласково взглянув на него.
Дик огляделся и явно не выразил намерения сразу же удалиться. Шайнер продолжал напевать:
Мельник у себя в пруду утоп,
Ткач повесился в петле из пряжи,
А портняжку дьявол уволок
И сукно забрал с собой туда же.
- Ну уж и стишки - ни складу, ни ладу. Не иначе как ваши? - ядовито заметил Дик и презрительно повел носом.
- Мне свое недовольство не высказывайте. Я тут ни при чем! - отвечал мистер Шайнер. - Обращайтесь к тому, кто их сочинял.
Фэнси тем временем уже овладела собой.
- Отведайте, мистер Дьюи, - сказала она, протягивая ему круглый кусочек сота, последний из ряда; она все еще стояла на коленях и, запрокинув голову, смотрела Дику в лицо, - а потом уж и я попробую.
- И я, с вашего позволения, - сказал мистер Шайнер.
