– Заседание Политбюро, странно, прошло утром, – сказал Сиэрс, просматривая первую страницу. – Похоже, что они спорили. Этот Киан очень недоволен – о'кей, он говорил с Фангом после заседания и выразил серьёзные сомнения… члены Политбюро договорились снова встретиться вечером – о, проклятье!
– Что такое?
– Они обсуждали вопрос о повышении готовности своих межконтинентальных баллистических ракет… посмотрим… не было принято никакого определённого решения по техническим причинам, они не уверены, как долго можно держать ракеты с залитым топливом, но они потрясены тем, что мы потопили их атомный ракетоносец…
– Напишите все это. Я собираюсь присвоить этому документу шифр «КРИТИК», – заявила заместитель директора ЦРУ по оперативной деятельности.
«КРИТИК» – сокращённое от «критический» – имело высший приоритет для пересылки документов в правительстве Соединённых Штатов. Документ с шифром «КРИТИК» должен быть в руках президента не позже чем через пятнадцать минут после того, как он оформлен и отправлен. Это означало, что Джошуа Сиэрс должен перевести и отпечатать с такой быстротой, с какой его пальцы двигались по клавиатуре. Это неизбежно приводило к ошибкам в переводе.
* * *
Райан уснул минут сорок назад, когда зазвонил телефон, стоящий рядом с его кроватью.
– Да?
– Господин президент, – произнёс какой-то безликий голос в Центре связи Белого дома, – у нас документ с шифром «КРИТИК», адресованный вам.
– Хорошо. Принесите его сюда. – Джек перебросил своё тело через кровать и поставил ноги на ковёр. Как нормальное человеческое существо, живущее в собственном доме, он не носил домашнего халата. При обычных условиях он ходил бы по своему дому босиком и в нижнем бельё, но здесь это не разрешалось, и потому Джек всегда держал рядом с кроватью длинный синий халат. Это был подарок, сделанный ему студентами много лет назад, ещё когда он преподавал историю в Военно-морской академии. На рукаве халата была одна широкая и четыре узких нашивки адмирала флота. Одевшись и сунув ноги в кожаные шлёпанцы, которые тоже были принадлежностью его новой работы, он вышел в коридор жилого этажа. Ночная смена Секретной службы уже была наготове. Джо Хилтон подошёл к нему первым.
– Мы слышали, сэр. Его уже несут.
Последнюю неделю Райан спал меньше пяти часов в сутки и испытывал бешеное желание вцепиться в лицо кого-нибудь стоящего рядом, но, разумеется, он не мог поступить так с людьми, которые делали свою работу и тоже почти не спали по ночам.
Специальный агент Чарли Мэлоун стоял у двери лифта. Он принял папку от курьера и подбежал с ней к Райану.
– Гм. – Райан потёр лицо и раскрыл папку. Первые три строчки потрясли его сознание. – Проклятье!
– Что-нибудь случилось? – спросил Хилтон.
– Телефон, – сказал Райан.
– Сюда, сэр. – Хилтон проводил его к комнатке агентов Секретной службы на втором этаже.
Райан поднял трубку и сказал:
– Мэри-Пэт в Лэнгли. – На соединение потребовалось всего несколько секунд. – Мэри-Пэт, это Джек. В чем дело?
– Ты видишь это сам. Они говорят о заправке своих межконтинентальных ракет. По крайней мере две нацелены на Вашингтон.
– Отлично. Что дальше?
– Я только что дала задание разведывательному спутнику КН-11 внимательно посмотреть на места, где размещены их пусковые шахты. Их две, Джек. Та, которая нас особенно интересует, находится в Хуанхуа. Координаты сорок градусов тридцать восемь минут северной широты и сто пятнадцать градусов шесть минут восточной долготы. Двенадцать пусковых шахт с межконтинентальными баллистическими ракетами CSS-4 внутри. Это одна из новых, и она заменила старые шахты, ракеты в которых находились в пещерах или туннелях. Эти шахты прямые, вертикальные, глубоко в грунте. Весь район, в котором размещены ракеты, занимает площадь шесть миль на шесть миль. Шахты отделены друг от друга, так что ядерная ракета, нацеленная на этот район, не сможет вывести из строя две ракеты одновременно, – объясняла Мэри-Пэт, явно глядя на спутниковые фотографии шахт, о которых она говорила.
– Насколько серьёзна эта угроза?
На канале связи послышался новый голос:
– Джек, это Эд. Нам нужно отнестись к этому очень серьёзно. Бомбардировка китайского берега нашими кораблями, по-видимому, заставила их принять такое решение. Эти идиоты пришли к выводу, что мы готовим высадку на побережье.
– Высадку – какими войсками? – потребовал президент.
– У них очень узкое мышление, Джек, полное предрассудков. И они не всегда мыслят так же логично, как мы, – ответил ему Эд Фоули.
– О'кей. Приезжайте оба сюда. И захватите своего лучшего специалиста по Китаю.
– Едем, – ответил директор ЦРУ.
Райан положил трубку и посмотрел на Джо Хилтона.
– Разбудите всех. Похоже, что китайцы могут сделать какой-то безумный шаг против нас.
* * *
Проход по реке Потомак не был простым. Капитан Блэнди не хотел ждать речного лоцмана, который провёл бы его крейсер вверх по реке – морские офицеры склонны к излишней гордости, когда речь заходит об управлении своими кораблями. Из-за этого вахта в рулевой рубке изрядно нервничала. Судоходный фарватер редко превышал несколько сотен ярдов шириной, а крейсеры – корабли с большой осадкой, а не речные суда. Один раз они прошли совсем рядом с песчаной косой, и только отданная вовремя команда штурмана рулевому помогла им проскочить мимо. Корабельный радиолокатор работал все время – моряки просто боялись выключить его, потому что он, подобно большинству механических приборов, предпочитал работу бездействию, и они опасались, что, выключив, что-нибудь в нём испортят.
Таким образом, энергия, излучаемая четырьмя огромными радиолокаторами на надстройке «Геттисберга», выводила из строя многочисленные телевизоры по пути следования крейсера на северо-запад. Впрочем, с этим ничего нельзя было поделать, да и вряд ли кто-нибудь заметил крейсер, поднимающийся по реке в это ночное время. Наконец, «Геттисберг» остановился недалеко от моста Вудро Вильсона, и там ему пришлось ждать, пока не остановят автомобильное движение по кольцевой дороге округа Колумбии. Это привело к обычному недовольству автомобилистов, но в такое время ночи по шоссе ехало не так много автомобилей, так что редкие водители испытывали ярость, хотя несколько людей, сидящих за рулём, всё-таки выразили своё отношение, нажав на гудки машин, когда крейсер проходил через открытое пространство разводного моста. «Наверно, это жители Нью-Йорка», – подумал капитан Блэнди. После этого крейсер свернул направо в реку Анакостия, остановившись перед ещё одним разводным мостом, названным в честь Джона Филиппа Соуса, под удивлёнными взглядами немногочисленных автомобилистов, а затем мягко пришвартовался к пирсу, который был также местом постоянной стоянки старого эсминца «Барри», превращённого в плавающий музей. Рабочие на пирсе, принимавшие швартовы, увидел капитан Блэнди, были главным образом вольнонаёмные. Подумать только, вольнонаёмные швартуют боевой корабль!
