— Он не станет красить губы.
— Станет, раз хочет стать привлекательнее. И не обязательно, чтобы он всегда ходил накрашенным: достаточно разок показаться перед невестами, и у них в памяти отложится, что лицо у него идеальное, волосы красивые, и сам он — просто прелесть.
— Никто не подумает, что он прелесть, — возразила я. — Он на людей смотрит, как волк лютый. Юные барышни попадают в обморок, только приблизившись. А те, что не попадают, точно не восхитятся.
— Я смыслю что-то в макияже и в том, как себя подавать. Альбинос и сейчас выглядит потрясающе. Но, раз нужно сделать его помягче и безобиднее с виду, слушай, что нужно…
Маришкой овладело вдохновение: сначала она просто перечисляла, что делать, а потом соскочила с кресла, на котором сидела, и начала размахивать руками, показывать в воздухе, какие делать прически.
— Мариш! — прервала я ее. — Он мужчина, какие прически?
Горничная позвонила Несси и попросила прийти к нам. Тихоня пришла быстро, она всегда отличалась послушностью и услужливостью. В руках она несла расческу и пару заколок.
— Блага, девочки.
— Благочка, Несси. Я тебе сделаю шикарную завивку, если…
— Если что? — напряглась скромница.
— Если поработаешь нашей моделью.
— Расслабься! — Маришка усадила Несси в кресло и взялась за расческу. Волосы у девушки были прямыми, мягкими, до плеч — как и у владетеля. — Ну, поехали!
Глава 10
Увлекшись прическами, мы не заметили, как пролетело время. Только когда передатчик у Несси запиликал, Маришка вышла из транса, в который впадала, начиная творить.
— Ой! — перепугалась Несси. — Гримми меня убьет!
Горничная вскочила с кресла и понеслась куда-то. Маришка с гордостью творца посмотрела на ее волосы, заплетенные в тугую косу. Коса так плотно прилегала к голове, что это выглядело странно.
— Ничего, — проговорила горничная. — Это на ней такая коса не смотрится, а на владетеле будет смотреться роскошно.
— Я так заплести не смогу.
— Сможешь, просто нужна практика. Если что — звони. Буду помогать советом. Если хочешь, сброшу тебе подробную инструкцию, как превращать владетеля в симпатичного человека.
— Симпатичного? — подняла я бровь.
— Сейчас владетель — холодный красавец. Таких боятся. А нам нужно, чтобы он стал симпатичным.
Я вздохнула. Голова пухла от Маришкиных указаний и советов.
— Вот тебе лучше и заниматься им. Я ему так и скажу — светлейший, вот кудесница Марина, она вас в кого угодно превратит.
Девушка поглядела на меня лукаво и улыбнулась так, что, будь я мужчиной, уже была бы очарована.
— Реги-и-и-нка, владетель тебя выбрал, а не меня. Ему хочется, чтобы именно ты с ним возилась, а не другая девушка.
Мне снова стало жарко, хотя в уголке, где мы уединились, было прохладно.
— Как ты зарумянилась, — шире улыбнулась Маришка.
— Мне просто жарко стало!
— У вас роман с владетелем?
Я скривилась, словно хлебнула кислоты, и посмотрела на горничную, будто это она мне кислоты предложила.
— Ты сознаешь, что говоришь?
— Да, у вас роман, — уверилась в своей мысли девушка. — Я такие вещи распознаю сразу, потому что родилась под звездой любви.
— Даже не знаю, как ответить на такое.
— Ну, так, не отвечай. Кстати, мои советы не бесплатны. За то, что я сегодня тебе рассказала, ты обязана отплатить мне услугой.
— И чего ты хочешь?
— Я хочу стать другом Тоя Ильмонга.
Услышав, как поет Той, я поняла, почему он вызывает у женщин неадекватную реакцию. Но я по-прежнему не понимала, как можно верить что он, артист первой категории, свяжется с простой девкой с закрытой планеты. Планеты, которая даже не состоит в Союзе людей. Маришка, конечно, само искушение, но таких смазливых девушек — миллиарды во вселенной.
Ильмонг пристает к любой мало-мальски симпатичной женщине, что появляется поблизости.
— Я знаю, — кивнула Маришка.
— Знаешь, и все равно хочешь быть с ним?
— Ты слышала, как он поет? — спросила горничная. — Ты видела, как он играет на сцене? А его танцы? Он великолепен. На него смотришь, и забываешь обо всем. В нем живет магия, он феномен… Когда я… когда мне было плохо, он меня спас. И я люблю его, как человека, который заново открыл для меня жизнь. Да, я всего лишь увидела его выступление в записи. Но мне и этого хватило, чтобы продолжать жить.
— Для тебя он многое значит. Но в тебе он видит только очередную девку, которая пускает на него слюни, — я и не заметила, как коснулась брошки, начала поглаживать кристаллы. — Да что он? В Дарне о тебе та-а-а-акая слава идет, Мариш. И я тоже вниманием не обделена. Мы потаскухи для всех. И как бы идеально себя ни вели, таковыми останемся.
Маришка в одно мгновение сменила серьезность на легкомысленность. Такая быстрая смена эмоций делала ее похожей на непосредственное, милое создание, с которым приятно поиграть, но которого не особо ценишь. Вот, пожалуй, отчего все ее проблемы — для всех она лишь глупое животное. Самка без тени интеллекта.
Я и сама так про нее первое время думала, называла деревенщиной. В ответ Маришка звала меня стервой. Разок мы даже подрались на кухне, и растаскивал нас сам Гу. Мирил потом. С того и началась наша странная полу-дружба. «Полу» — потому что в дружбу мы не особо и верим.
— Неважно, что про меня думают, — заявила горничная. — Я-то знаю, что ничего дурного не сделала, и этого мне достаточно.
«Везет тебе, ты оптимистка», — подумала я, и сдалась.
— Ладно. Помогу тебе с Ильмонгом.
— Пока что это все, что от тебя требуется — это слушать и запоминать. Той рядом с владетелем, ты рядом с владетелем…
Понимаешь, о чем я?
— Понимаю, понимаю.
Мы вернулись в спальню горничных, где Маришка вооружила меня кремами, расческами, помадами (помада для мужчины!), и прочим, что требовалось для чудес превращения.
Но этого было мало, Маришка настаивала, что владетель должен обязательно одеться по дарнской моде.
— Ладно, скажу, чтобы он слетал в Ферисголд, — не стала я противиться.
— Не-ет! Какой еще Ферисголд? У нас дрянные ткани. Заказывать ткани, а лучше готовые костюмы, можно только из Веронии. Кстати! Наш бывший владетель, муж Элайзы, тоже был высоким и худым. У него остались прекрасные костюмы…
Мы можем сходить поглядеть на фасоны, взять их за пример.
