Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
— Все образумится, вот увидишь, — произнес декан, положил ладони на плечи и сам легонько отодвинул меня от себя.
Мне было стыдно, но я переборола себя и осмелилась посмотреть на Дариела. В черных глазах отражались боль и сожаление. Он, как никто другой, понимал меня в данную минуту, ведь ему и самому не так давно довелось пройти мой путь, испытать все те же чувства, которые сейчас терзали душу.
Дариел стер подушечками больших пальцев мокрые дорожки со щек, поцеловал в макушку и ушел, оставив меня одну, в растерянности, посреди музыкальной комнаты. Своим поведением он натолкнул меня на идею, возможно, глупую, но именно ее воплощением я и занялась, как только вернулась в свои покои и села за секретер.
Глава 8
Время никогда не замедляет свой ход: ни в те мгновения, когда нам этого очень хочется, ни в те, когда умоляем его остановиться, чтобы еще хоть пару секунд провести с любимыми перед долгим расставанием. Вот так и испытательный срок, рано или поздно, но закончится. И в момент оглашения решения мне следовало быть убедительной в своих доводах, чтобы Уолт Невилл ни на миг не усомнился в необходимости снятии помолвочных уз и мое пребывание в столице не растянулось еще на пару недель.
Я обмакнула перо в чернила, расчертила лист на четыре части и каждую из них озаглавила: “положительные черты”, “отрицательные черты”, “почему должна остаться?”, “почему необходимо вернуться домой?”.
С первым столбиком проблем не возникло — он быстро заполнялся, стоило только образу декана возникнуть перед внутренним взором. И сколько бы ни пыталась придраться к его внешности, не находила ни одного изъяна. То же происходило и при размышлениями над его характером. В итоге противоположный столбик оказался практически пуст. Я вписала в него всего несколько пунктов: холодность, коварство (это появилось после зачеркнутого “незлопамятен” из соседней графы, едва вспомнила о случае в парке) и неспособность мага к безрассудным поступкам. Дариел был и красив, и умен, и заботлив, обладал уникальной магией, роскошным домом, шикарной библиотекой, завидной выдержкой, чего определенно не хватало Генри при его-то вспыльчивости.
Однако разве может человек быть настолько идеален? Конечно нет. Значит, следовало узнать обо всех темных сторонах декана. Именно они станут решающими по окончании испытательного срока. Брюнет не будет больше казаться мне таким уж притягательным. К тому же Невиллы сами пожелают от меня избавиться.
Для воплощения плана в жизнь требовалось всего ничего: докопаться, какую ужасную тайну хранит декан за той дверью в библиотеке и в чем выражается его непереносимость алкоголя. Явно там что-то недоброе, раз он так боится о ней рассказать.
А вот над другими двумя частями листа я корпела очень долго. Единственной ничтожной причиной, по которой мне следовало остаться, значились приятные вечера у камина за чашкой чая в его компании. Уехать же следовало сразу по нескольким пунктам: во-первых, я пообещала вернуться, во-вторых, Дариел любил Аннет и наверняка намеревался жениться на ней, невзирая на все неприятности, выпавшие на их долю. Иначе бы декан оспорил мои слова о том, что у него есть невеста. И эта мысль заставила буквально на мгновение сжаться сердце в болезненном спазме. С чего бы вдруг?
Я скомкала с особым усердием листок, словно вымещала на нем злость, швырнула в распахнутое настежь окно и подожгла его на лету. Он должен был осесть на землю уже черным пеплом, который ветер подхватит, закружит в воздухе и унесет отсюда прочь, сохранив потаенные мысли в секрете. Едва закончила столь важное для меня дело, взяла книгу и открыла ее. Правда, страницы по полчаса оставалась не перевернутой, а смысл прочитанного постоянно ускользал от понимания.
12 дней
Утро следующего дня принесло неожиданное открытие. Часы показывали начало девятого, когда я нажала на ручку двери и вышла в коридор. Рука Нарины лежала на груди Натаниеля. Они походили на мило воркующих влюбленных. Заметив меня, оба в смущении резко отпрянули друг от друга и разошлись в разные стороны, будто ничего не происходило пару мгновений назад. Я же сделала вид, что ничего не заметила, и торопливым шагом спустилась в столовую, где во главе стола уже восседал Дариел. Он, как всегда, пил кофе и читал последние новостные сводки.
Мы сухо поздоровались, после чего в помещении вновь воцарилась тишина, нарушаемая только звоном посуды и стуком столовых приборов.
— Что случилось, Лилит? — в какой-то момент произнес мужчина, отложил газету в сторону и впился в меня взглядом.
— С чего вы взяли? — спросила я с наигранным недоумением и уставилась на чашку.
— Последние минут десять ты только и делаешь, что смотришь на меня. Хочешь что-то обсудить? — брюнет потянулся за кофе и сделал несколько глотков, словно позволял мне собраться с мыслями.
Застигнутая врасплох, я посчитала, что ложь станет наилучшим выходом из глупой ситуации, в которой оказалась по собственной неосторожности, поэтому коротко ответила:
— Да.
— Странно, что не решилась первой заговорить. Не думал, что ты настолько робкая. Тем не менее, слушаю, — только сейчас, в беседе, я заметила незначительные изменения в поведении Дариела: он часто хмурился, устремлял взгляд куда-то в сторону. Декан определенно чем-то был встревожен. Может, снова рыжеволосая ревнивица досаждает?
— Генри сказал, что на следующий день после званого ужина ему пришло анонимное письмо. Кто мог так скоро его доставить?
— В моем окружении имеется только два сильных мага-воздушника: мама и Лорис, — после недолгих размышлений вымолвил брюнет и вновь у него на лбу залегли глубокие вертикальные складки.
— Значит, Лорис, — пришла я к выводу, вспомнив об инциденте в парке.
— Не исключено, но не факт, — мужчина откинулся на спинку стула и сосредоточил на мне все внимание. — Они обе могли его написать и отправить.
— Зачем? — я имела в виду лиру Изабель, но Дарел неверно истолковал мой вопрос.
— Лорис — из-за чувства уязвленной гордости и желания довести начатое до конца — выпроводить тебя поскорее из этого дома, а мама — чтобы поскорее поставить точку в нашей истории.
— Какую точку? — в моем голосе послышалась озадаченность.
— Она была твердо убеждена, что мы объявим на званом ужине о предстоящей свадьбе. Может, уже и цвет пинеток выбрала для будущего ребенка. С нее станется, — упоминание о ребенке вызвало предательский румянец на моих щеках.
— Неужели лира Изабель способна на подобный шаг? — изумленно воскликнула, желая скрыть смущение.
— Не берусь утверждать, но омиелит — ее рук дело, — его признание поразило меня до глубины души.
— Как вы это поняли? — я не сводила глаз с Дариела, теребя при этом ни в чем не повинную салфетку, лежавшую на коленях.
— На нем была ее магическая печать.
— И как теперь выяснить, кто причастен к анонимному письму?
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
