– Вы боитесь, милорд?
– Я не хочу умирать во славу Генриха, – произнёс Виктор, не оборачиваясь к ней, – и я не хочу бежать. Если раньше у нас был выбор, то теперь его нет. Нужно использовать Анну и сделать всё так, как мы задумали.
Рука Мишель скользнула к его локтю.
– Герцог…
Виктор всё-таки повернулся к ней.
– Дозвольте мне успокоить вас. Как это было всегда.
Взгляд Виктора стал жёстким.
– Не понимаю, о чём ты говоришь, – отрезал он.
– Думаю, понимаете, – Мишель провела пальцами обратно к его плечу и потянувшись, прижалась губами к губам.
***
Анне не спалось. Чужие стены давили со всех сторон.
Какое-то время она ждала, что Виктор придёт к ней, несмотря на запрет, но Виктор так и не появился.
Анне было холодно. Она обнимала себя руками, плотнее куталась в одеяло, но тепла всё равно не хватало.
Она смотрела на прозрачное небо за окном, по которому медленно проплывала нарождающаяся луна.
Звёзды здесь, на севере, были ярче и чище. Они казались огромными и живыми, но почему-то от их близости только сильнее накатывало одиночество.
В конце концов, Анна не выдержала. Встав и накинув на плечи ночной халат, оставленный слугой, она вышла из комнаты и двинулась по коридору к апартаментам, в которых бывала столько раз.
Придерживаясь рукой за стену, Анна миновала несколько дверей и, тихонько постучавшись, неуверенная в том, что не ошиблась комнатой, приоткрыла последнюю дверь.
Она не ошиблась. Анна поняла это сразу, увидев две фигуры, стоящие у окна.
Несколько секунд она молча смотрела, как Мишель прижимается губами к губам Виктора, а затем взгляд герцога скользнул мимо той и встретился со взглядом Анны.
– Что-то не так, милорд? – услышала она голос Мишель.
Виктор резко оттолкнул Мишель и шагнул к Анне.
Своё имя Анна скорее прочитала по губам, чем услышала, потому что кровь бешено билась в висках, а к глазам подступали слёзы. Никогда ей не было так больно от обид, нанесенных королём, и от его измен, к которым она привыкла так же, как и к грубости, давным-давно.
Губы сами прошептали имя Виктора, но прежде, чем герцог успел двинуться с места, Анна развернулась и бросилась по коридору. Босые ноги неожиданно болезненно бились о ледяной пол. Где-то вдалеке за спиной она, кажется, слышала своё имя, но тут же убеждала себя, что это лишь очередная иллюзия.
Анна скользнула в свою комнату, припала к двери спиной и сползла по ней вниз.
Слёзы сдерживать больше не удавалось.
Кто-то колотил в дверь, но Анна прижималась к ней изо всех сил, не позволяя никому войти.
Осознание происходящего приходило медленно, пока Анна сидела, зажав уши руками и опустив подбородок на колени, и смотрела в темноту.
События не складывались в общую мозаику, но Анна не очень-то и хотела её увидеть. Главное было понятно. Виктор действительно использовал её – как тогда, так и сейчас. И, уложив эту мысль в голове, Анна рассмеялась над самой собой, потому что поняла вдруг, что всё, что было с ней, придумала сама. Как дурочка явилась к тому, кто даже не пытался отрицать своих намерений. Как дурочка предложила всю себя целиком. Как дурочка клялась, что согласна быть при новом короле кем угодно.
Вот только ей некем было быть, кроме как такой же ненужной, второй, как и теперь.
Но верно было и другое – Анне некуда было идти. Возвращение во дворец не имело смысла. Она уже пыталась и поняла, что не может больше жить в этой хрустальной тюрьме.
И какими бы ни были побуждения Виктора, он был прав – Генрих уничтожил её восемь лет назад, так же, как уничтожил и её сестру давным-давно. Мишель могла быть её сестрой по крови, но Мишель не была Жанетт Бомон.
Слезы кончились, и Анна встала. Стучать уже перестали, и она спокойно опустилась на кровать. Одиночество больше не давило. Оно было привычным спутником, к которому давно пора было привыкнуть.
Анна тихонько рассмеялась этой мысли и почти сразу уснула.
Утром она вышла к завтраку в то время, когда Виктор обычно садился за стол.
Виктор замер, увидев её, и тут же встал навстречу. Анна выглядела осунувшейся и невыспавшейся.
– Нам надо поговорить, – сказал герцог сразу же.
Анна покачала головой.
– А зачем? Вы скажете, что любите меня, что я ошиблась, и что на самом деле ничего не было. Будем считать, что вы сказали – и я услышала.
– Анна…
– Тихо, герцог, вы правы. Ничего этого не было. Всё будет сделано по плану. Если позволите, я перекушу, и пусть ваш слуга отвезёт меня во дворец.
Глава 17. Король
По дороге во дворец Анной владело странное оцепенение.
Стоял туман, и Анна чувствовала, как тонет, почти растворяется в этом тумане.
Мишель с ней не поехала. Виктор поехал сам, но заговорить так и не пытался. Они ехали в метре друг от друга, не соприкасаясь даже локтями.
Только у самого дворца, когда до ворот оставался десяток ярдов, Виктор спешился и поймал под уздцы коня Анны.
– Анна, посмотрите на меня, – произнёс он ровно.
Анна не шевельнулась.
– Анна, не важно, что вы видели. Я люблю только вас.
– Вы повторяетесь, – Анна так и не повернула голову, только крепче стиснула поводья.
– Это правда… Я должен был прийти к вам ещё тогда, когда вы сбежали. Я должен был просить у вас прощения, но… Вы – моя первая слабость. Никогда раньше я не чувствовал себя таким безвольным, как теперь рядом вы.
Анна ещё крепче стиснула кулаки.
– Не тратьте время, – сказала она, поворачиваясь, наконец, – вы уже получили, что хотели. Я ваша. И я вам помогу. А теперь уйдите… Пока вас не увидела стража.
Анна ударила коня шпорами, и тот рванулся вперёд.
***
На сей раз объяснение с королём оказалось куда более долгим.
Анна не знала точно, что следует говорить. Несмотря ни на что, выдавать Виктора не хотелось.
– Я заблудилась, – сказала она сразу же, – заблудилась и…
– И плутали почти два дня?
Анна молчала.
– Да, – сказала она, наконец, поднимая глаза на короля и глядя на него в упор, – я заблудилась и плутала два дня. А ваши люди даже и не подумали меня искать! Я не нужна вам, ваше величество!
Генрих, сидевший до того в кресле, подскочил на месте и рванулся к ней.
– Вы мне лжёте! – прошипел он, стиснув плечи Анны. – Вы слишком часто стали мне лгать!
