Мне пришлось работать намного быстрее, чем обычно. Я применяла те же приемы, которыми пользовалась и дома: чтобы оценить собаку, мне нужно почувствовать ее энергетику. Положив руки на спину животного, я могу достаточно четко оценить его состояние, сказать, боится ли оно, встревожено, расстроено или имеет высокий уровень метаболизма. Так я и выбираю собак, наиболее подходящих для наших целей.
В мои обязанности, помимо прочего, входила работа с персоналом в главном центре обучения собак-поводырей, расположенном неподалеку от города Сеул. Он также финансировался компанией Samsung. Это было крайне тяжелое занятие.
Ажиотажный спрос на западные ценности привносил много хорошего, так как противодействовал торговле собачьим мясом. Бездомных собак перестали отлавливать на улице для того, чтобы сунуть в кастрюлю. Однако у этого явления были и негативные стороны.
Корейцы находятся под влиянием японцев, а в то время в обеих странах возникла мания заводить собак миниатюрных пород. Их было принято носить на руках как некий женский аксессуар. Мальтийские терьеры, бишон-фризе, лхасские апсо, ши-цу выводились для продажи именно в таком качестве. Их владельцы считали модным окрашивать своих питомцев безвредными пищевыми красителями, и чем больше цветов, тем лучше. Так что я видела синие тельца, розовые ушки, желтые хвосты. Собаки жили в квартирах, их приучали к лотку, как кошек, а на улице всегда носили на руках. Неудивительно, что у животных начинались серьезные проблемы с поведением, в результате чего многих из них выгоняли на улицу. Там их отлавливали и отвозили в центр спасения собак.
В центре каждая собака содержалась в течение семи дней, потом ее приходилось усыплять в порядке очередности. Таким образом умертвлялось более 200 собак в неделю.
В центре постоянно находилось от двух до трех тысяч собак, сидящих в маленьких клетках, сложенных одна поверх другой. Среди них было несколько агрессивных собак, но в основном там находились очень грустные, отчаянно мечтавшие о контакте с человеком животные. Это их отчаяние доводило меня до слез. В центре было жарко, сильно воняло, персонала для надлежащего ухода не хватало. Большинство из содержавшихся там собак, как раз те самые маленькие раскрашенные собачки.
Персонал в центре был просто замечательным. Ветеринар, которая встретила меня в первый день, сказала:
– Мы делаем все возможное.
Так оно и было: они относились к каждому животному с уважением, но это была ужасная работа. В первый день во время обеда они отвели меня в маленький храм в крошечном саду. Там стояли свечи, и мы все произнесли молитву за собак. Ветеринар сказала:
– Я надеюсь, вы простите меня за то, что я делаю. У меня просто нет выбора, я не могу ничего исправить. Мы все, кто работает здесь, чувствуем себя просто ужасно.
Ветеринар была очень эмоциональной женщиной, и я утешала ее тем, что жизнь пока далека от совершенства и в нашей стране. И у нас есть плохие питомники, есть собаки, ввозимые из стран Восточной Европы, да и с миниатюрными породами все обстоит не так уж гладко.
Я хотела забрать пару собак с собой домой. Мы взяли нескольких животных в центр обучения собак-поводырей, чтобы воспитать из них помощников для людей с ослабленным слухом. Одну маленькую собаку-метиса с яркими глазами и любопытным взглядом мне хотелось забрать для участия в медицинской программе. Однако ветеринарные правила оказались очень жесткими, а эта псинка была немного старше других выбранных собак. Они приказали вернуть ее в спасательный центр, где ее должны были усыпить. Я не могла вынести этого и серьезно занялась решением проблемы доставки малышки к себе домой, и тут ее взяла к себе в семью подруга одного из сотрудников.
***
После целого дня работы в центре спасения, после того как я оценила способности около 500 собак (вот что я имею в виду, говоря про работу в более быстром темпе, чем я привыкла), ветеринар сказала:
– Мы заметили, что вы не носите перчатки.
– Мне нужны руки, чтобы почувствовать собаку. Я знаю, если собака не хочет, чтобы я прикасалась к ней, я не буду этого делать…
– А как насчет бешенства?
До поездки в Корею мне никогда не приходилось делать прививку от бешенства, и на мне не было ни царапины. Пока я занималась с собаками, никаких проблем не возникало, они начинались только тогда, когда мне приходилось возвращать их в клетки. Бедняги цеплялись за меня лапами в отчаянной попытке остановить, не дать мне вернуть их в ненавистное узилище, да мне и самой отчаянно не хотелось этого делать. Работа здесь разбивала мне сердце – так много собак, отчаянно нуждающихся в любви и привязанности…
К счастью, в тот момент в приюте не было случаев бешенства, и я не волновалась, потому что, даже если я сделаю прививку, ее действие проявится лишь тогда, когда я буду возвращаться домой.
Заводить домашних питомцев становилось популярно, и все больше людей приходило в центр, чтобы выбрать себе собаку. Однако будущие владельцы руководствовались при этом только внешностью животного, а персонал не препятствовал такому подходу. Я же учила их оценивать собак по темпераменту, так, чтобы подбор проходил на основе совместимости характеров. Это был совершенно новый подход для сотрудников – они не привыкли задавать вопросы владельцам относительно того, как и сколько упражнений должна будет выучить собака, в каком доме она будет жить, будут ли там маленькие дети и т. д. Если научиться подбирать соответствующих друг другу владельцев и собак, можно надеяться, что их общение будет более успешным, и собаку не вернут через пару месяцев обратно в приют.
***
Большую часть времени, проведенного в Корее, я скучала по дому, хотя все относились ко мне с невероятной добротой и гостеприимством. Тем не менее я тосковала по Энди, по моим собакам, а больше всего – по моему малышу Вуди. Я соскучилась и по красивой английской сельской местности. Когда наступил день возвращения домой, я была очень счастлива и рада вернуться к моей работе по обнаружению рака.
Увидев Дейзи, я испытала восторженный экстаз от пронесшейся мысли: «Добро пожаловать домой». Вуди был совершенно вне себя, прыгая на меня и вертя своими парализованными задними ногами, пронзительно завывая, если кто-то пытался его забрать. После того как я уехала, он сумел пережить мое отсутствие, но в течение нескольких первых дней постоянно разыскивал меня повсюду.
Первые две недели дома были в основном заполнены написанием длинных отчетов для компании Samsung, они хотели, чтобы я дала оценку всему, вплоть до каждого отдельного сотрудника. К счастью, я уже закончила отчеты, когда произошли два ужасных, сокрушивших меня события.
Первым было сообщение о том, что в нашем новом коттедже есть место, пораженное влажной и сухой гнилью. Коттедж необходимо было практически распотрошить, и пока специалисты с ним полностью не разберутся, он будет непригодным для жизни в течение нескольких месяцев.
Второе событие стало еще более страшным ударом для меня – Энди объявил, что нашему браку пришел конец, сказал жестко и недвусмысленно, что переезжает к новой партнерше. Несколько часов подряд – целую долгую ночь – он расписывал мне наш брак и утверждал, что никогда не был счастлив со мной. Я знала, что у нас были определенные проблемы, тем не менее, это известие сбило меня с ног. Я действительно замечала много тревожных признаков, но прятала голову в песок, веря, что мы попытаемся начать новую совместную жизнь.
