Лидия сидела ни жива ни мертва – уж больно грозный вид был у Росса. Сурово насупленные брови нависли над глазами, губы сжались в ниточку, на скулах играли желваки.
– Почему Ли пьет из бутылочки?
Лидия потупилась, теребя подол платья побелевшими пальцами.
– У меня пропало молоко, – шепотом призналась она.
Росс смачно выругался.
– Когда?
– В тот день, когда мы переправлялись через Миссисипи. Ма говорит…
– Значит, неделю назад?
– Да.
– То есть через день после свадьбы, – подытожил он с горькой усмешкой.
Лидия подняла глаза и нервно облизнула губы.
– Немного позже.
Росс прислонился к дереву и устремил взор в небо, словно спрашивая, чем он провинился и за что боги так жестоко карают его.
– Мало того, что мне навязали нежеланную жену – теперь выясняется, что она непригодна даже на то, ради чего я женился на ней!
– А вам не приходит в голову, что мне вас тоже навязали?
– Это не одно и то же.
– Вы правы, черт побери! Это в миллион раз хуже.
– Ну вот! Какому мужу понравится, когда жена ругается, как последняя шлюха?
– Этому я научилась у вас!
Обогатив ее познания еще одним чрезвычайно выразительным словцом, Коулмен продолжил расспросы.
– Но почему вдруг… почему у тебя… – Он невольно бросил взгляд на ее грудь и тут же пожалел об этом – такое зрелище никогда не оставляло его равнодушным. – Женщина может кормить ребенка хоть всю жизнь. Что же случилось с тобой?
– Ничего.
– Причина должна быть, иначе молоко не пропало бы.
– Ма говорит, что это из-за того случая на пароме. Я тогда так разволновалась… – Лидия умолкла, вспомнив сцену в фургоне.
Раздосадованный тем, что она напомнила ему о том, о чем сам он предпочел бы забыть, Росс отвернулся. Ему незачем было видеть широко открытые выразительные глаза Лидии – слишком живо он помнил, какими были эти глаза до и после поцелуя. Ему незачем было видеть ее лицо в ореоле роскошных волос – он и так помнил, каковы эти волосы на ощупь. Ему незачем было видеть ее рот – его вкус он ощущал так же живо, как в тот памятный день. И уж тем более не забыл Росс о том, как прижималось к нему там, в фургоне, ее нежное женственное и восхитительное тело.
Проклятие! Он предпочел бы вычеркнуть все это из памяти, но помнил так отчетливо… Целую неделю эти мучительные воспоминания преследовали его, услужливо подсовывая одну соблазнительную деталь за другой.
Воспользовавшись паузой, Лидия пояснила:
– Ма считает, что в этом нет ничего необычного. Иногда после пережитых волнений у женщины пропадает молоко. Но с Ли все будет в порядке, – поспешно добавила она. – Он уже научился сосать из бутылочки. Видимо, коровье молоко пришлось ему по вкусу. Вон как Ли потолстел! Так что…
– Что ж, прекрасно, но факт остается фактом – я все еще женат на тебе, а мне этого вовсе не хочется. У меня была жена, настоящая леди, с мягким характером и тихим голосом. Она всегда аккуратно причесывалась и ни за что не позволила бы… – Росс осекся, подумав, что Виктория никогда не позволила бы ему целовать ее с такой неистовой страстью, с какой он целовал Лидию. Сказать это значило бы признать, что он помнит о том, что произошло на пароме. А Росс предпочел бы об этом забыть.
Если его целью было вывести Лидию из себя, то он, несомненно, своего добился. Лучше бы Коулмен избил девушку, как Клэнси, – тогда пострадало бы ее тело, и боль скоро прошла бы. Но он ранил ее душу, напомнив Лидии, что, сколько бы она ни старалась, ей не избавиться от своей сущности. Ни новая фамилия, ни новые наряды не в силах этого изменить. Для окружающих она навсегда останется дрянью.
Словно загнанный в угол зверь, Лидия ринулась в атаку. Ее янтарные глаза сверкали, как солнце на закате. Она вскинула голову, и ее роскошные волосы взметнулись.
– Я тоже не считаю наш брак выгодной сделкой! Мне осточертели ваши дурные манеры и постоянное раздражение. Вот что я вам скажу, мистер Коулмен, – мы с вами одного поля ягоды. Это-то вас и бесит.
Росс угрожающе шагнул к ней, но, ослепленная гневом, Лидия, не замечая этого, продолжала:
– Как подумаю, что до конца своих дней мне придется мучиться с вами, так просто мороз по коже дерет. Блудливый козел!
От этих слов, таких неожиданных в ее устах, Росс онемел.
– Добрый вечер, миссис Коулмен, мистер Коулмен.
Певучее приветствие Уинстона Хилла с характерной южной растяжкой проплыло в воздухе и слегка остудило ссорящихся. Лидия приосанилась и, чтобы скрыть смущение, без всякой необходимости расправила складки платья. Росс сердито куснул ус.
– Как здесь красиво, не правда ли?
– О да, мистер Хилл, очень красиво, – с готовностью отозвалась Лидия, готовая расцарапать Россу физиономию. Что, если молодой человек слышал, в каком оскорбительном тоне разговаривал с ней муж? Щеки девушки пылали от гнева и унижения. – Какие милые цветочки! – добавила она.
– Я только что собрал их у реки. Позвольте преподнести этот букет вам, мисс Лидия. – Мозес галантно протянул ей цветы. – Они очень украсят ваш фургон.
Лидия украдкой бросила взгляд на Росса, но он хранил каменное молчание.
– Спасибо, Мозес. – Забыв, как недавно подшутили над ней Мэринелл и Атланта, девушка наклонилась, чтобы понюхать цветы, и тут же чихнула. Услышав добродушный смех Хилла и Мозеса, она еще больше смутилась.
– Мозес восхищен вашим умением править лошадьми, мистер Коулмен, – сказал Уинстон. Ростом он был ниже Росса, но от всего его облика веяло врожденным достоинством и благородством. – Мозес всегда работал в доме, поэтому с лошадьми обращаться не умеет. Не поделитесь ли с ним своими секретами? Пока при столкновениях Мозеса с упряжкой победа неизменно на стороне четвероногих.
Росс откашлялся.
– Почему же не поделиться.
– Я был бы вам чрезвычайно благодарен, мистер Коулмен. Лучшего учителя мне не найти, – обрадовался Мозес.
– Ну вот и прекрасно! – Покончив с деловой частью, Хилл обратился к даме: – Вы еще не были на реке? Там гораздо прохладнее, чем в лесу, и к тому же вид великолепный. Я был бы счастлив сопровождать вас, если, конечно, позволит мистер Коулмен.
– Я… гм-м… я сам собирался отвести Лидию туда.
Она удивленно посмотрела на мужа. Росс произнес эти слова так небрежно, словно совместные прогулки уже давно вошли у них в привычку. Более того, он жестом собственника обнял жену за талию и привлек к себе.
– В таком случае разрешите пожелать вам приятного вечера. – Хилл коснулся полей шляпы и учтиво поклонился Лидии.
– До свидания. – Мозес поспешил вслед за хозяином.
