Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
Лучик света, пронзив темноту, упал на выключатель. Маделин решительно щелкнула им, пренебрегая осторожностью.
– Непростительная опрометчивость! – пробубнил Гаспар с порога.
Маделин указала пальцем на три картины на стене.
На первый взгляд это были стандартные детские художества: человечки в стиле «палка-палка-огуречик», плоские за́мки, непропорциональные принцы с принцессами в кричащих интерьерах – казалось, все это намалевано так густо, что никогда не высохнет. Зато Маделин сразу узнала американские рамки из древесины ореха, о которых слышала от Файоля.
Они с Гаспаром переглянулись, поняв, что нашли то, за чем сюда проникли. Маделин сразу подумала о приеме «пентименто» – закрашивании фрагментов, увидеть которые можно было бы только в инфракрасном свете. Где-то она читала, что многие картины Ван Гога скрывают под слоем пигмента другие произведения, написанные им раньше. Гаспару пришло в голову «Сотворение мира» – знаменитое полотно Курбе[43], которое художник, не желавший шокировать обывателей, на многие десятилетия спрятал под деревянную панель с банальным зимним пейзажем.
В железном ящике под столом воспитательницы нашелся нож. Гаспар с замиранием сердца подцепил им край одной из картин и увидел под ней толстый слой целлофана – чехол, защищавший другое, настоящее полотно.
Маделин добилась того же, осторожно орудуя ножницами.
Минут за десять они «расчехлили» спрятанные картины, потом отошли на несколько шагов, присели на скошенную крышку парты и восторженно уставились на открывшееся их взору чудо.
3
Три последние картины Шона Лоренца были еще прекраснее, еще удивительнее, еще сильнее сбивали с толку, чем все, что Маделин и Гаспар могли вообразить.
И не беда, что класс освещала единственная желтая лампочка: казалось, картины сами источают свет.
На первой вился на антрацитовом фоне черный лабиринт. Это напоминало некоторые работы Сулажа. Мрачность цветового решения не мешала картине сочиться светом. Тут не обошлось без загадочной алхимии: черная поверхность отражала бледный свет помещения и превращала его в серебряные отсветы, завораживающие вспышки.
На второй картине чернота уступала место более отрадным оттенкам: свинцовой белизне с серо-розовыми отблесками, по мере приближения к центру приобретавшими насыщенность и яркость. Игра света рождала не то проход, не то туннель, не то сияющий поток, пронизывавший лес белых теней.
Третья картина была самой красивой, самой необычной, самой неожиданной. Это был совершенно голый холст, казавшийся то ли жидким, то ли опущенным в ртуть. Он ставил в тупик своей почти однородной белизной и подталкивал к бесконечным вариантам интерпретации. Гаспар увидел на нем лучи большого зимнего солнца, отражающиеся от уходящих за горизонт снегов. То был само беспримесное, вечное, не загрязненное человеком естество, где небо и земля избавились от границ.
Для Маделин это была могучая белая спираль, головокружительное поле света, оно захватывало, впитывало в себя, проникало в потаенные уголки твоего существа.
Оба несколько минут не могли шелохнуться, как два кролика в свете фар, – столь велико было потрясение. Волнующий свет действовал как гипноз; казалось, сейчас он все вокруг проглотит.
Вопль полицейской сирены на улице вывел их из транса.
Испуганный, Гаспар первым делом выключил электричество, потом опасливо выглянул в окно. Мимо пронесся полицейский автомобиль. Свернув на бульвар Распай, он скрылся из виду.
– Ложная тревога, – с облегчением сообщил он Маделин.
Она не шевелилась, не сводя глаз с третьей картины, мерцавшей в темноте. Им обоим теперь открылось, зачем Лоренцу понадобились фосфоресцирующие пигменты, о которых так увлеченно рассказывал Файоль. В темноте картина обретала совершенно иной масштаб и исполнялась смысла. То, что раньше казалось однородной белизной, оказывалось тщательнейшей каллиграфией, оборачивалось сотнями светящихся букв. Маделин шагнула к картине. Гаспар сделал то же самое и понял, что буквы образуют бесконечно повторяющееся послание.
ДЖУЛИАН ЖИВ ДЖУЛИАН ЖИВ ДЖУЛИАН ЖИВ ДЖУЛИАН ЖИВ ДЖУЛИАН ЖИВ
ДЖУЛИАН ЖИВ ДЖУЛИАН ЖИВ…
Зов света
Четверг, 22 декабря10. В тени
У черноты нет цвета.
Жорж Клемансо[44]1
«Еду. Буду через 10 минут.
Диана Рафаэль».
Маделин прочла эсэмэс бывшего психиатра Лоренца, стоя между колокольнями базилики Святой Клотильды. Было 8.30 утра. По сравнению со вчерашним днем было прохладнее и суше. Так и не забрав скутер с улицы де ла Сен, она прибежала на улицу Шерш-Миди, решив, что пробежка в одиночестве благоприятно скажется на организме.
Уснула она поздно, в три часа ночи, а в шесть утра уже проснулась. Последние часы оставили Маделин почти без сил. Физически тоже пришлось нелегко: надо было незаметно отнести картины из школы домой. Но умственное и эмоциональное истощение было еще сильнее. Ей не давал покоя вопрос, ответа на который она никак не могла нащупать: откуда у Лоренца за несколько дней до смерти взялась такая уверенность, что его сын жив?
Упершись ладонями в колени, Маделин восстановила дыхание. Гаспар тоже занимал ее мысли – он совсем потерял покой после того, как они наткнулись на послание Лоренца, начертанное светящимися буквами. Полный профан в Интернете, он полночи лазил по главным американским новостным сайтам. То, что он там нашел, привело его в еще большую растерянность: во многих статьях, написанных по следам драмы художника, действительно говорилось, что на складе, где удерживали Пенелопу, так и не нашли тело малыша Джулиана.
Восстанавливая действия Беатрис Муньос, следователи пришли к выводу, что она сбросила труп ребенка в устье реки Ньютаун-Крик на юге Куинса. На берегу полицейские нашли ворсинки с кровью бедняжки. Водолазы обследовали дно, но это было одно из самых грязных мест во всем Нью-Йорке, доступ туда был затруднен, к тому же при таком сильном течении маленькое тело наверняка давно унесло.
Тем не менее версия Пенелопы Лоренц, упорно твердившей, что сына зарезали у нее на глазах, не подвергалась сомнению. У Маделин тоже не было оснований в ней усомниться. Судя по статьям, которые она прочла, все факты наводили на мысль, что Муньос действовала одна, без сообщников. Гибель мальчика считалась несомненным фактом. Его кровь нашли в нескольких местах: в фургончике, куда его засунули при похищении, на складе в Куинсе, на берегу Ньютаун-Крик.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
