Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
Романтик Донской скоропалительный секс на заднем сиденье автомобиля не любил, предпочитая любовь при свечах на шелковых простынях. Однако приходилось подчиняться обстоятельствам.
Отстрелявшись, он отвез Полину домой и отправился к Кате.
Свет в окнах квартиры не горел — вероятно, не дождавшись его, девушка легла спать. При других обстоятельствах Александра задело бы такое пренебрежительное отношение к собственной персоне, но в нынешней ситуации он был даже рад.
Засунув в стиральную машинку благоухающую Полиниными духами рубашку, Донской долго тер себя мочалкой с ароматным гелем, периодически подносил к носу руки, долго принюхивался и, наконец, удовлетворившись результатом, отправился в спальню. В темноте Саша потихоньку залез под одеяло и через пять минут уже крепко спал.
Кате не спалось. Она слышала, как хлопнула входная дверь, как долго лилась вода в ванной. Раздались шаги, и Донской тихо улегся рядом с ней. Сомневаться, кем был «друг» Александра, не приходилось — от него вовсю разило женскими духами.
«Вот она, жизнь жены богатого мужчины! — подумала Катя. — Шлялся неизвестно с кем, а ты даже слова не можешь ему сказать». Конечно, можно было устроить сцену, но почему-то абсолютно не хотелось. Она поймала себя на том, что ей абсолютно безразлично, с кем прогулял весь вечер ее новоиспеченный босс.
Услышав его равномерное посапывание, Катя успокоилась. В очередной раз вспомнился небрежно засунутый за ручку букет, кольцо со странным камнем на одном из стеблей. Никогда в жизни она не видела такого. Потихоньку, чтобы не заметил Донской, Катя спрятала кольцо в карман джинсов и, как только осталась одна, надела на указательный палец. Перстень пришелся впору. Он был тяжелым, теплым и, казалось, наполненным добротой. Той добротой, которой в избытке было у Олега и которой ей, Кате, так не хватало. Нащупав в темноте камень на кольце, она гладила его, пока не заснула.
Утром Катя с Сашей приехали в офис первыми. Впрочем, все остальные работники «Ники» предупредили, что будут позже. Никита с близнецами отправился за деталями для апгрейда компьютеров — к началу работы нужно привести технику в порядок. Кроме того, решено было купить ноутбук для Кати.
Донской прошел в свой кабинет, Катя включила кофеварку и перелистывала бухгалтерские документы на столе.
Внезапно входная дверь распахнулась и в помещение ввалился мужчина таких внушительных габаритов, что и без того маленькая комнатка стала совсем крошечной. Казалось, еще немного, и она лопнет, словно перезревший арбуз в руках неловкого покупателя.
— На месте? — не здороваясь, спросил незнакомец и, не дожидаясь ответа, проследовал в директорский кабинет.
Дверь закрылась. Катя в ужасе прислушивалась к доносящимся оттуда голосам, не зная, что делать — сразу звонить в полицию или еще немного подождать.
В этот момент из кабинета вышел Александр и попросил сделать два кофе. На лице его не было ни капли испуга, поэтому Катя мгновенно успокоилась.
Когда она зашла в директорский кабинет, мужчина сидел за столом. Сидя он не выглядел таким большим и пугающим. Приличный такой мужчина, лет под пятьдесят, с большими залысинами и складками на лбу, делающими его похожим на мопса. Вот только у мопсов вряд ли встретишь такое властное выражение лица и такой не допускающий возражений подбородок. Поставив поднос с чашками и кофейником на стол, Катя поспешно ретировалась.
К счастью, в это время пришла Анечка.
— Привет! У нас гости? — спросила она с порога, прислушиваясь к голосам, доносящимся из-за закрытой двери.
— Да, какой-то мужик здоровенный.
— Наверное, это наш папа!
— Чей?
— Александра. Дмитрий Донской. Ну все, можешь считать, шеф весь день будет не в духе.
— Почему?
— Не знаю, — пожала плечами Анечка, — какие-то терки. Сама посмотришь. С ним на эту тему лучше не разговаривать — он просто с катушек слетает.
— Спасибо.
— Да не за что. Еще они с Никитой не любят, когда им на компьютерную тему какие-то советы даешь.
— Ну, это мне не грозит. Я в компьютерах не разбираюсь.
В это время входная дверь открылась — появился нагруженный коробками и пакетами Никита в сопровождении Маши-Паши.
— Доброе утро, — поприветствовал девушек Богданов, а близнецы радостно загалдели.
— Можно потише? — Анечка приложила палец к губам.
— Папа? — понимающе улыбнулся Никита.
Дмитрий Донской воистину оправдывал имя и фамилию, поскольку обладал воистину богатырским ростом и телосложением и до женитьбы мог служить иллюстрацией к словам «Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй»[5]. Дмитрий окончил технологический факультет, работал мастером на заводе, любил шумные компании, дешевое вино и веселых девчонок, пока однажды зимой не встретил Сонечку.
Худенькая, как былиночка, с посиневшими от холода губами, она казалась существом с другой планеты, чудом оказавшимся на Земле.
София была балериной. Бесконечно талантливой в глазах Дмитрия и серенькой посредственностью по мнению руководства театра, в котором служила. И как же было поражено это самое руководство, когда однажды после «Лебединого озера» на сцену вылез здоровенный мужик с охапкой роз и, отстранив могучей рукой приму, вручил букет ничем не примечательному лебедю, скромно отиравшемуся на заднем плане.
Сонечка тогда переживала личную драму — ее бросил друг, танцор того же театра Аркадий. И ушел он не к более талантливой товарке несчастной балеринки, а к абсолютно бесталанному студенту политехнического института Анатолю, подрабатывавшему в театре ночным сторожем. История эта обросла слухами. Завистницы, эти Сальери в пачках, обвиняли бедную Сонечку в том, что она отвратила бедного мужика от всего женского рода.
Разглядев под непритязательной оболочкой нового поклонника доброе сердце, Сонечка позволила Дмитрию любить себя. Он принял этот дар и всю жизнь благодарил судьбу за щедрость.
Знакомство с Сонечкой коренным образом изменило жизнь Донского. Все началось той же зимой. Бедная Сонечка ужасно мерзла в драповом пальтишке. Зимнее пальто на ватине носить она не могла — из-за немыслимой тяжести у нее начинали подгибаться ноги. К вечеру девушка просто падала от усталости. Конечно, можно было купить норковую шубку, такую же, как у примы. Но для этого Донскому нужно было работать четыре года, питаясь разве что хлебом и водой. Любовь придала ему сил — бросив родной цех, он устроился продавцом в ларек, через три месяца, заняв денег у друзей, открыл собственный лабаз, потом еще один. Через год у Донского было семь торговых точек, а у Сонечки — новая шубка.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
