Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
Значит, гусиный жир наружно и внутрь. Пахнет он так, будто в холодильнике протухли все яйца вместе с колбасой и пролежали так примерно с год. Хуже пахнет только барсучий жир. Когда бабушка натирала мне грудь, я сидела, зажав пальцами нос, и дышала ртом. Когда бабушка натирала мне спину, я вообще старалась дышать через раз.
Отмыть жир было сложно. Брало его только хозяйственное мыло. Еще дустовое годилось. Но и это еще цветочки! Вот пить натощак горячее молоко с растопленным в нем жиром – испытание на храбрость. Я наматывала вокруг кружки круги, потом собиралась с силами, зажимала нос и делала три больших глотка. На четвертый глоток меня уговорить было невозможно. Я сжимала зубы. Какая же это была гадость! Даже жидкий рыбий жир, которым меня тоже регулярно выпаивали, казался сладким и не таким уж противным.
Дальше следовало сидение над вареной картошкой под одеялом, пока не задохнешься. Если я пыталась отползти от картошки, бабушка больно шлепала меня по затылку, и я опять ныряла в кастрюлю.
– Дыши хорошо, глубоко дыши! – командовала бабушка. Но дышать над картошкой невозможно – задыхаешься паром. К тому же на голове – тяжеленное байковое одеяло. Продышавшейся я считалась только тогда, когда бабушка убеждалась в том, что внучка стала пунцового цвета.
Массаж горячими сваренными вкрутую яйцами вокруг носа казался счастьем, поскольку после этого шла более тяжкая процедура – закапывание. Мне капали в нос свекольный сок. Он дико щиплется, и его нужно разводить водой, но бабушка всегда об этом забывала. Поэтому я орала как полоумная, терла нос изо всех сил и изо всех же сил старалась побыстрее выздороветь. Потому что сок раздирает все внутри – долго и сильно. Хочется временно оторвать нос и прополоскать его в воде. Когда я отказывалась от свекольного сока, бабушка капала мне в нос луковый. Причем луковицу на мелкой терке для собственной экзекуции я должна была тереть сама. Пока натрешь – и прорыдаешься, и соплями обольешься. А раздавленный зубчик чеснока в нос? Мне казалось, бабушка могла работать инквизитором, а не журналистом. Я ходила с засунутыми в нос чесночинами, пыталась возмущаться, но это сложно, если у тебя заткнут нос.
Хуже свекольного сока была только черная редька с медом. Бабушка срезала половину редьки, как крышечку, вырезала отверстие и клала туда мед. Делала она это вечером, что означало – утром мне нужно будет проглотить образовавшийся сок. Тут уже хотелось оторвать себе голову, промыть ее и поставить назад.
А ромашка? Отвар из ромашки шел везде – на голову, чтобы волосы лучше росли. Внутрь – для дезинфекции. Бесконечные полоскания.
Так вот, на рынке я купила и жир, и мед, и черную редьку. Не хотят мои дети лечиться современными средствами, с ароматизаторами, вкусовыми добавками, тогда будут лечиться народными. Я наварила картошки и приготовила гусиный жир с молоком и редьку с медом. Дети смотрели на меня с нескрываемым ужасом. Конечно, они не ожидали такого подвоха и не без интереса согласились полечиться по-другому. Отхлебнули, съели, уселись над кастрюлей. А потом начался крик. Дети вопили, стонали, бегали от меня по всей квартире и сообщали, что они уже совсем здоровы. Они были готовы пить любые лекарства и сиропы, молоко с маслом и полоскать горло чем угодно. Только не гусиный жир и не редька! Только не картошка! И это у меня еще руки не дошли до свекольного сока. Но я уже стояла на своем и продолжала их мазать, поить, еще и лук с чесноком скормила. Так уж, чтобы закрепить эффект.
Дети немедленно выздоровели. Сын объявил, что завтра же пойдет в школу, а дочка сказала, что тоже, лишь бы не оставаться со мной и редькой наедине. И вправду, наутро они уже были бодренькие. Конечно, бодренькие – я им еще горчицу в носки насыпала на ночь. Правда, дети пахли не слишком приятно, даже, можно сказать, совсем неприятно. Как будто долго-долго не мылись, потом извалялись в земле, а потом высохли и еще с месяц не мылись. Но ничего – зато они теперь знают, как выглядит хозяйственное мыло.
– Мам, у меня горчица к ногам прилипла и не отмывается! – с ужасом кричал сын.
Я ухмылялась и не спешила на помощь. Будут знать, как болеть.
Чем еще нас лечили? Мою подругу Лену, у которой в детстве часто была ангина, – авиационным керосином. Ленина мама брала огромную длинную спицу, наматывала вату и лезла дочери в горло. Авиационный керосин ей приносил троюродный брат соседки, который работал летчиком. Ленина мама очень ловко орудовала спицей. Так вот, теперь моя подруга, уже сама ставшая мамой, страдает – в Москве найти авиационный керосин невозможно, а у дочки ангина. Посоветовала ей гусиный жир натощак. Лена аж вздрогнула – ей тоже такое в детстве давали, правда, с медом.
Однако лечение бабушкиными средствами дало побочный эффект.
– А как тебя еще лечили в детстве? – спросила дочка, когда я ее укладывала спать. И я рассказала, что такое банки и горчичники, какая трава от чего помогает. Дочка быстро уснула. Наверное, от страха.
Школьная жизнь в условиях карантина
Мне стала нравиться мама с ником Шушука. Каждое утро спрашивает в «Вотсапе»: «Девочки, а во сколько заканчивается третий урок?» Или: «А во сколько конец четвертого урока?» Ей уже и фотографию с расписанием звонков посылали, и время окончания. Не помогает. Это же какой нервной системой надо обладать, чтобы не выучить расписание? У меня листочки приклеены во всех местах – на холодильнике, в Симином портфеле, в ежедневнике и даже в Васином компьютере в виде резервной копии.
«Ой, девочки, а во сколько пятый урок заканчивается? Я опять забыла!» – снова суетится Шушука в «Вотсапе».
А еще продвинутые мамы в переписке сокращают имена учителей: ЛА, ЕА, АГ. Странно выглядит. ЛА сказала, что АГ передала. Шифровка из центра какая-то… Я не знаю, кто это, и начинаю нервничать.
Дома Сима играет в школу. Она учительница. Пишет примеры, надо решить. Выучить стишок – Сима проверяет. Я учу с ней стихи. Развиваю память. Начала пить витамины группы В, которые влияют на мозговую деятельность. Оказалось, что у меня короткая память – выучила стишок, а назавтра забыла. Сима не понимает, как можно забыть стихотворение, если положила книжку под подушку. Она очень волнуется и читает стихи шепотом. Я кладу ей книжку под подушку, и она, веря в ее магическую силу, читает громко и четко. Теперь я тоже сплю на книжках, как принцесса на горошине. По утрам несколько раз проверяю постель – не забыли ли вытащить и положить в портфель учебник? Витамины на меня уже не действуют.
Сима объявила урок физкультуры. На лыжах.
– Как же мы будем дома на лыжах ходить?
– Медленно! Сначала нужно научиться падать. Падаешь направо, ноги вверх поднимаешь и перекатываешься налево. Если падаешь налево, то перекатываешься направо.
– Сима, лыжи у вас отменили из-за карантина.
– Я учительница. И я ничего не отменяла. Давай учись падать.
Приходится вставать на Симины лыжи в коридоре и делать вид, что падаю. Сима следит за тем, чтобы я перекатывалась в нужную сторону. В нужной стороне коридор заканчивается, и я делаю группировку.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
