Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 117
Кстати, Николай Иванович появлялся несколько раз. Пил чай в обновленной гостиной; Клавдия Васильевна угощала его коньяком, пережившим апокалипсис, и многословно, длинно вспоминала мужа. Лидка знала об этом со слов Славки – сама она не встречалась с толстым гэошником с того самого дня, как в регистратуре специальной исторической библиотеки ей выдали новенький, запаянный в пластик читательский билет.
– Дмитрий Александрович звонил, – сказал Славка, неуклюже спрыгивая со скамейки. – Осенью будет конференция, посвященная отцу…
Имя депутата Дмитрия Александровича Верверова было теперь на слуху. Впервые услышав это имя от Славки, Лидка с удивлением припомнила, что давно еще, до апокалипсиса, читала об этом человеке на страницах «Парламентского вестника» и запомнила его благодаря звучной, малость смешной фамилии.
Дмитрий Александрович и был тем человеком, которому Зарудные были обязаны и квартирой, и мемориальной доской, и еще много чем. Это его стараниями имя Андрея Зарудного извлечено было из-под обломков минувшего апокалипсиса, извлечено и поднято на щит. Это благодаря ему изданы были три тома зарудновских научных работ – это в начале-то цикла, когда издательства печатают в основном аптечные сигнатурки! Это благодаря ему Славка сбросил наконец депрессию и готовится в универ – и поступит, совершенно точно, мог бы и не корпеть над книжками…
– Слышишь, Лидка? Осенью конференция…
Она тряхнула головой.
– Ага. Замечательно.
Бронзовый Андрей Игоревич смотрел мимо – куда-то вдаль, вглубь двора, где пестрели многочисленные коляски, такие уже привычные, что Лидка почти перестала их замечать.
– У меня к тебе дело, – сказал Славка, глядя в асфальт. От звука его голоса Лидка встрепенулась:
– Что случилось?
– Обожди. – Славка повел плечами, будто от холода. – Я занесу скамейку и спущусь.
– Что, такое дело, что в доме говорить нельзя? – Лидка усмехнулась.
– Обожди, говорю…
– Да я в туалет хочу зайти, – сказала Лидка. – Можно?
В последнее время она всячески воспитывала в себе бесцеремонность.
Клавдия Васильевна была дома. Глядя на оплывшую женщину в домашнем халате, Лидка привычно отмечала и раннюю полноту, и седину, и преждевременные глубокие морщины. Был бы жив Андрей Игоревич, посмотрел бы на «ромашку свою ненаглядную»! Неужели так трудно держать себя в руках?!
Был бы жив Андрей Игоревич…
Лидка вошла в ванную. Тщательно намыливая руки, посмотрела на себя в зеркало. Тонкая, даже тощая, темноволосая и белокожая девушка с острым блеском в красивых, малость воспаленных от недосыпа глазах. Отдаленно напоминает ту рохлю, что когда-то бродила с Андреем Игоревичем по опустевшему зоопарку… Лидка вздохнула. Закрыла кран, вышла из ванной; на кухне Славка вполголоса бранился с матерью, заслышав Лидкины шаги, выскочил ей навстречу:
– Лид, спускайся, я сейчас приду. Обожди…
«И здесь проблемы», – подумала Лидка. У подъезда на клумбе обретались голубые, слабо пахнущие цветы. Ожидая, Лидка периодически подходила к ним, чтобы понюхать, и всякий раз так энергично втягивала воздух, что тоненькие лепестки забирались к ней в ноздри.
Славка вышел минут через десять.
– Идем…
В молчании они прошли вглубь двора – здесь обнаружилась дырка в заборе. Славка бестрепетно протиснулся между прутьев и Лидку заставил пролезть; они миновали еще один двор и оказались на старой детской площадке. Когда-то здесь резвился, наверное, и сам Зарудный-младший, во всяком случае он точно знал, куда привести Лидку – деревянный павильон был достаточно открытым, чтобы не выполнять роль сортира, и достаточно уединенным, чтобы в нем можно было разговаривать в отсутствие гуляющих мам.
Славка вытащил из кармана сложенную вчетверо газету. Расстелил на низенькой скамейке, усадил Лидку, сам присел напротив.
– В общем, так… У меня родился ребенок.
Лидка прислушалась к себе. Ничего, кроме вежливого удивления.
– Да? – спросила она, потому что Славка ждал от нее реакции.
– Да! – сообщил он с некоторым вызовом. – И, возможно, будет еще.
– Сколько? – спросила Лидка, будто речь шла о билетах в кино.
Славка нахохлился:
– Двое! Ну и что?!
– Близнецы? – спросила Лидка благожелательно. – Двойня?
– От разных матерей, – сообщил Славка сквозь зубы.
Лидка удивилась по-настоящему. Славка смотрел, не отводя взгляда.
– Слав… чего ты ждешь?
Он вскинулся:
– А тебе все равно? Да?! Фригида ты, я давно знал…
Лидка молчала. Она не была уверена, что точно понимает смысл слова «фригида». Звучит паскудно, но следует ли оскорбляться?
Славка замолчал тоже. У самого входа в павильончик купался в пыли воробей.
Вчера она имела разговор с мамой. То есть намеки, недомолвки, вскользь оброненные слова были и раньше, но именно вчера случился настоящий, плотный, как картонка, разговор.
«Тебе пора думать о ребенке», – сказала мама, убедившись, что намеки на Лидку не действуют. Лидка попробовала промолчать, но мама в тот день наконец-то выспалась, хорошо отдохнула и была настроена решительно. «Тебе пора думать о ребенке, хотя бы об одном. Ты сама еще малышка, я все понимаю, Лида, но цикл не станет ждать… Ты же помнишь, как неудобно быть последней, самой младшей, не надо рисковать, прошу тебя…»
– А как ты собираешься жениться сразу на двух? – спросила Лидка осторожно.
– Дура, – сказал он без всякого выражения.
Лидка вздохнула:
– Ладно, дура… Мне ведь плевать на тебя, Слав. И всегда было плевать. Твой отец – вот это человек был. А ты… в хоккей играешь хорошо. В настольный. И бываешь похож на Андрея Игоревича… когда молчишь.
Славка сцепил пальцы. Сжал так, что суставы побелели, посмотрел на Лидку, будто впервые ее увидев.
Лидка улыбнулась:
– Да. Ну и что?
Славка сглотнул слюну. Дернулась тощая шея. Лидка ждала, что он встанет и уйдет, но минуты шли, Славка сидел. От сырых досок павильона пахло грибами-поганками.
– В Апрельском парке, возле набережной, – сказал Славка глухо, – там, где памятник героям-подводникам… там такая тусовка. Собираются девчонки, которым замуж неохота, а ребенка завести надо, потому что цикл… Они специально там собираются, понимаешь? И парни туда приходят… которым… короче, жениться неохота. Я туда пошел… потому что я с тобой даже заговорить боялся! Даже… – Он махнул рукой, и в этом жесте обнаружилось столько отчаяния, что Лидка невольно задумалась. Та некрасивая история в Музее, случившаяся целую жизнь тому назад, та история не могла пройти для Славки бесследно. Это она, Лидка, без оглядки поверила Андрею Игоревичу и выкинула все это из головы. А Славка… наверное, у мальчиков какие-то другие механизмы включаются, Лидкой не постижимые. Он-то, по всей видимости, того случая не забыл.
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 117
