16 мая 2013 г.Дочитав жалобу, Артур Обрамович доел бутерброд и, смахнув в жалобу хлебные крошки, добавил тринадцатую жалобу к предыдущим.
Дело было в том, что неугомонный Иванов И. И, писавший все эти жалобы, в доме № 13-бис по улице Героев не проживал, никаким ответственным квартиросъемщиком не являлся и вообще не существовал в природе. По крайней мере, этот И. И не существовал в природе по указанному им в заявлениях адресу.
Артур Обрамович хмуро посмотрел на стопку еще не прочитанных жалоб и разом смахнул оставшиеся в корзинку, после чего водрузил телефонную трубку обратно на рычажки.
В тот же миг телефонный аппарат разразился пронзительным будильным криком. Головяшкин схватился за трубку.
Из трубки в доверчиво подставленное диспетчером ухо прошипело:
– Домоуправление?
– Домоуправление. Слушаю! – бодро откликнулся Головяшкин.
– Читал письмо-ооо-шшшш-ш? – зашипело из трубки дальше.
– Какое письмо, товарищ? Очень вас плохо слышно! – откликнулся испуганный шипением Головяшкин.
– Какое ты сейчас-с-шшшш, подлец, в мусорную корзину бросил… – шипело из трубки.
Головяшкин испуганно заозирался. В конторе никого не было. Из окна на Артура Обрамовича по-прежнему смотрел, выпучив глаза, старательно нарисованный детским пальцем заяц.
– Не понимаю, о чем вы! – возмутился диспетчер.
– Я тебе, Головя-яяя-шшшш-кин, такое «не понимаю» покажу, своих-хххх не узнаешшшшшь… – пообещала трубка, и шипение оборвалось короткими гудками.
Чуть придя в себя, Артур Обрамович набрал номер участкового.
Антон Павлович облегченно захихикал и с неприязнью посмотрел на Бессонову.
Еще вчера вечером Феклиста Шаломановна стояла на своей клетке g2 неподвижно, как все нормальные люди.
Однако сегодня утром вдова совершенно необъяснимым образом самовольно переместилась на g4.
Антон Павлович возвратил вдову на место, но, сразу после завтрака вернувшись к доске, опять обнаружил Феклисту на g4.
И опять вернул Антон Павлович упрямую прыгучую вдову на положенную ей клетку, после чего час просидел над доской, пристально наблюдая за хитрой ведьмой и гипнотизируя ее взглядом.
Феклиста Шаломановна стояла на своей клетке, как ни в чем не бывало.
Однако стоило Антону Павловичу всего лишь зевнуть или на миг отвернуться, как она опять оказывалась на g4.
Устав бороться, Антон Павлович понял, что с распоясавшейся вдовой следует бороться иными методами…
В то время как Антон Павлович, запершись у себя в кабинете на тумбочку, приклеивал Феклисту Шаломановну к доске «Моментом», на лестничной клетке первого этажа дома № 13-бис по улице Героев происходила трагедия: Феклисту Шаломановну Бессонову выселяли из лифта.
Толпились растревоженные соседи. Кричали коты.
Органы правопорядка в лице участкового инспектора Соледата Семеновича Остроглазова, начальника жилконторы Кузякина, старшего диспетчера Головяшкина и санинспектора Загрибулина второй час вели переговоры с захватившей передвижное транспортное средство общего пользования умалишенной гражданкой.
Достичь компромисса с захватчицей органам правопорядка не удавалось.
Угнанный, но давно обездвиженный электромонтажником Загубили лифт по-прежнему оставался во власти бесноватой вдовы.
Феклиста Шаломановна заперлась внутри на защелку и на уговоры властей о добровольной сдаче кабинки не поддавалась.
Время от времени вдова произносила угрозы.
Время от времени вдова подкрепляла угрозы проклятиями.
В заложники коварная умалишенная заманила котом наивную Марсельезу Люпен Жирардо.
Побелевшая Людмила Анатольевна плакала в объятиях Алены Аркадьевны Заблудшей, время от времени вырываясь из них лишь для того, чтобы упасть в них снова.
Растерянная старшая сестра Заблудшая стояла в углу у почтового ящика то заламывая, то кусая пальцы.
Котов выносили по одному. Коты дрались, шипели и отбивались. Санинспектор Загрибулин, весь расцарапанный, всклокоченный, сам похожий на огромного, вставшего на дыбы кота, в клочьях пыли и шерсти время от времени проносился вверх по лестнице за очередной жертвой и с жертвой проносился обратно к своему автозаку.
