Апельсины, лимоны, атласная лента…[5]
— Апельсины, лимоны, атласная лента! — Колокол бьет у Святого Клемента. — Ты задолжал мне четыре дублона! — Слышится с церкви Блаженного Джона. — Долг отдавать настала пора! — Громко звонят у Святого Петра. — Только сначала разбогатею… — Бьют у Святого Бартоломея. — Ах, неужели? Отдашь в самом деле? — Звон раздается у Старого Бейли. — Право, не знаю, но ждут очень многие… — Слышно в ответ со Святого Георгия. Смело иди, не бойся, не плачь — Скоро тебя утешит палач.
Подобраться ближе к костру дети не могли. Они были плотно зажаты между толстой женщиной с тремя ребятишками и тем, что когда-то, возможно, было оградой загона для скота. Толстая женщина, на голове у которой был повязан белый чепчик, а поверх надета шляпа, разламывала пирог для своих детей. От пирога пахло корицей, и Кери почувствовала голод.
Втиснувшись между мальчишками, Кери взобралась на изгородь. Теперь она могла видеть костер. Рядом со столбом стояли два солдата с мушкетами. Когда они немного отодвинулись, Кери увидела Эмилиуса. Он был привязан к столбу. Вязанки хвороста Кери не смогла разглядеть. Мисс Прайс тоже нигде не было видно.
Чарльз вскарабкался следом. Кери услышала, как он слегка ахнул, увидев Эмилиуса, а затем почувствовала, что Поль дергает ее за полу халата.
— Можно мне засахаренное яблоко? — спросил он.
Кери опустилась вниз. Поль был слишком мал, чтобы видеть такие ужасные вещи.
— У нас нет денег, Поль, — ласково проговорила Кери. Оглянувшись, она и впрямь увидела женщину с подносом, торгующую засахаренными яблоками и леденцами на палочках. Женщина с детьми, стоявшая рядом, дала Полю кусок пирога с корицей. «Она заметила нашу одежду», — подумала Кери, увидев, что женщина внимательно смотрит на них.
Вдруг крики в толпе стихли. У костра кто-то говорил, но ребята не могли разобрать ни слова.
— Они скоро начнут, — сообщил Чарльз со своего места на ограде.
Кери увидела тонкую струйку дыма. Она снова вскарабкалась на изгородь, но оказалось, что дым шел от факела. Его держал в руке один из охранников, по всей видимости ожидая сигнала к началу казни. Теперь говорил еще кто-то. Кери различила на помосте длинную черную фигуру, вероятно священника.
Голова Эмилиуса теперь безвольно свисала на грудь.
«Мисс Прайс… Мисс Прайс… — повторяла про себя Кери, карабкаясь на ограду. — Спасите его! Пожалуйста, спасите бедного Эмилиуса!»
Скоро голос закончил говорить. Над толпой нависло жуткое молчание. Какие-то люди тоже старались вскарабкаться на изгородь. Все глаза устремились на костер. Оглушительно загрохотали барабаны. Стражник опустил факел и воткнул его между вязанками хвороста.
Кери взвизгнула и спрыгнула с ограды. Грохот барабанов нарастал. На фоне серого неба появились первые клубы дыма. Вспышка молнии рваным зигзагом распорола серую пелену и на секунду осветила все вокруг. А через несколько мгновений звук барабанов потонул в оглушительном раскате грома, сотрясшем, казалось, даже землю. Внезапно Кери услышала крики. Снова вскарабкавшись на ограду, она осмотрелась. Странная картина предстала перед ней. Люди пригибались к земле, точно у себя над головой видели что-то ужасное. Крики и визг женщин становились все громче и пронзительнее. Вокруг началась паника. Кери прижала Поля к себе. Напуганный происходящим, Поль заплакал.
— Чарльз! — закричала Кери срывающимся от волнения голосом. — Смотри! Смотри!
Что-то, словно большая черная птица, носилось низко над толпой. Непонятный предмет летал сужающимися кругами, заставляя людей шарахаться из стороны в сторону.
— Это она! Это мисс Прайс! — завопила Кери. — Поль, это мисс Прайс! Чарльз!
