— Как ты? Какой ужас! Он чуть тебя не раздавил. И это все ты! — бросила девочка подошедшей подруге.
Та молчала, впрочем, как и Артем. Мальчик не мог говорить от пережитого потрясения, а Диана наконец поняла, что наделала сейчас. Ее желание сбылось с большим трудом. Пришлось приложить немало сил, веры, чтобы кулон ей подчинился.
Девочка больше не боялась его. Она поняла, что он ей не помощник — предаст, когда ему вздумается, и глазом не моргнет. И если бы Дина знала сейчас, как с ним справиться, то сделала бы это незамедлительно.
— Артемушка, миленький, — всхлипывала Поля, — с тобой все в порядке?
— Да, — с трудом вымолвил мальчик.
— Вот тебе и шоковая терапия! — сразу улыбнувшись, сказала Поля.
— Да уж.
Это уже было два фомичевских слова, и Полина перестала плакать. Рядом скопилась толпа людей, и все наперебой обсуждали только что произошедшее. Те, кто пришел позже и ничего не видел, ни за что не хотели поверить, будто по улицам Сергиевска по вечерам бродит настоящий слон.
Очевидцы доказывали это с горячностью, похожей на истерику, и показывали на юного героя, спасшего мирных жителей и их детей. Ребята поняли, что будет лучше, если они отойдут куда-нибудь, а то их просто не выпустят. Через пять минут в парке их уже не было.
* * *
Вечером Диана долго думала, как же ей быть дальше. Сегодняшнее происшествие перевернуло ее душу.
Так рисковать больше нельзя. Ведь могло случиться самое страшное. Наконец девочка решила, что надо уничтожать «сосульку», и никакие угрозы не могли поколебать этого решения.
Оставалось только определиться, как действовать. Выход надо искать срочно. Только в голову не идут никакие мысли. Вся надежда на друзей, быть может, они придумают что-нибудь.
* * *
Наконец настал знаменательный день.
В школе должно было состояться новогоднее представление одного из пятых классов. Об этом знали не только ученики и преподаватели, но и простые горожане. На улице по такому случаю были развешены объявления и даже импровизированные афиши.
С утра в коридорах толпился народ, все чего-то или кого-то искали. Сами участники праздника очень волновались и переживали.
Они видели, какой ажиотаж создали своей «елкой», и теперь искали куда-то запропастившийся реквизит, примеряли, подшивали, вспоминали слова — в общем, делали все то, что обычно делают любые непрофессиональные актеры.
Такая суета всем очень нравилась. Ребята надели костюмы и в таком виде ходили по коридору. Только Сергей Иванович был на редкость серьезным, потому что отвечал за эту самодеятельность. Он все время что-то проверял, задавал каверзные вопросы своим ученикам, но те достойно отвечали, чтобы учитель не подумал, что они все позабыли.
Скоро должно все начаться. В общем гомоне неразлучная троица встала в коридоре у любимого окна и о чем-то разговаривала.
Дина окончательно решила, что бороться будет, и теперь, увидев радость на лице Артема, подумала, что он нашел выход.
У Фомичева горели глаза.
— Я знаю, что надо делать! — воскликнул он.
— Что? — в один голос спросили Диана и Полина.
— Нужно придумать что-то невозможное, чтобы оно не могло сбыться, и загадать, что-бы, пока это желание не сбылось, не сбывались бы и остальные.
Тут мальчик задумался. Потом с еще более довольным видом сообщил:
— Все! Есть! Твое желание избавиться от «сосульки» сбыться не может? — обратился он к Диане.
— Не может.
— Тогда мы сделаем так: ты загадываешь, чтобы исполнилось твое заветное желание избавиться от этой «сосульки», а если оно не исполнится, то ты желаешь, чтобы ни одно желание не исполнялось, пока не исполнится это. А так как это желание — избавиться от этого наваждения — никогда исполнится не может, то и другие желания исполняться не будут.
— Точно, — поддержала Поля, — это так просто!
— Все гениальное — просто! — сказал Фомичев.
— Какой ты у нас скромный, — улыбнулась Воронцова.
— Какой есть, и, кажется, не самый последний.
Диана была очень рада, что нашелся выход. Она не сразу поняла, но потом, разобравшись, решила, что лучшего способа не найти, тем более такого верного, который сам себя страхует.
— Когда будешь загадывать? — спросила подругу Полякова.
— Да хоть сейчас!
— Давай, — скомандовал Фомичев.
— Я хочу, чтобы мои желания не исполнялись волшебным образом, а если этого не случится, то пусть и другие не будут исполняться. То есть я хочу, чтоб исполнились мои желания, но только после того, как исполнится первое. Если оно исполнится вообще.
— Как запутанно, — произнесла Поля.
— Но я думаю, что «сосулька» тебя поняла, — вмешался Артем.
— Что теперь? — спросила Дина.
— Ты что-нибудь чувствуешь? — Мальчик внимательно посмотрел на одноклассницу.
— Да нет вроде.
— Проверять будем? — поинтересовалась Полина.
Но тут ребят позвали. Начиналось новогоднее представление, к которому они так долго готовились. Так что ничего проверить им не довелось.
Елка проходила в актовом зале. Народу было очень много: собрались ученики из других классов, педагоги, родители и даже бабушки и дедушки с маленькими ребятишками. Малыши с интересом глазели по сторонам: еще бы, ведь через несколько лет они сами придут сюда учиться.
Торжественно зазвучали фанфары, и начал открываться занавес. Все в зале затаили дыхание. На сцену вышла Снегурочка в длинном белом платье, расшитом звездами. На голове у нее была неописуемой красоты корона.
Галя Романова посмотрела на притихших зрителей и начала представление.
Все прошло на одном дыхании — без сучка без задоринки. Когда со сцены ушел последний артист, зал просто взорвался аплодисментами. Всем очень понравилось, и ребята снова и снова выходили на поклон.
Уже на улице, после наполненного событиями дня, вечером, когда неразлучная троица шла по домам, Полина вспомнила:
— Слушай, а проверить мы и позабыли.
— Да нет, я несколько раз проверяла уже, когда шло представление, — ничего, к счастью, не сбылось.
— Замечательно, значит, у нас получилось, — рассмеялся Артем.
— Ну давайте еще раз, — попросила Поля.
Дина посмотрела на черное небо, на грязные улицы, поежилась от пронзающего влажного ветра и сказала:
— Я очень хочу, чтобы пошел снег и под Новый год все же наступила настоящая зима.
Ребята застыли, запрокинув головы. Но с него не упало ни одной снежинки.
— Пошли домой, друзья-товарищи! — сказал девчонкам Фомичев.
